Последний шанс
Шрифт:
— Наверное, поеду в Корк, а оттуда полечу домой. Я не могу себе позволить остаться здесь в надежде на то, что мои вещи объявятся. Я не планировала возвращаться домой… вообще, но не думаю, что у меня есть хоть какой-то выбор. Уверена, что родители разрешат мне пожить с ними, и мне, на самом деле, очень повезло, что у меня есть этот вариант, но…
Я качаю головой, глядя на салфетку, которую, не переставая, кручу у себя в руках.
— Ты не хочешь жить со своими родителями? — спрашивает Джек.
— Просто они меня не понимают. Они всегда надеялись на то, что мы с сестрой
Я издаю смешок, а Джек улыбается.
— Ага, им это не очень понравилось. Они сказали мне, что я совершаю ошибку, теряю несколько лет учебы, выбрасываю на помойку свой потенциал. Сказали, что я пожалею. Может быть, это ошибка. Но я не жалею. Если я поеду к ним, они будут пытаться нарушить все мои планы и впихнуть меня в свои. Я переживаю, что если позволю им помочь мне, я сдамся. А я просто не готова отказаться от музыки и путешествий. По крайней мере, не сейчас.
Джек задумчиво кивает.
— Мне это понятно. Не могу сказать, что мои родители были в восторге, когда я начал учиться на тату-мастера. Мама, в итоге, смирилась с этим, а вот папа… так и не смог.
— Ты поэтому "типа татуировщик"? — спрашиваю я. — Кстати, я до сих пор не понимаю, что это значит.
Он смеётся, а потом переводит взгляд на подстаканник, который не перестаёт раскручивать.
— Ты расстроишься, если я отвечу на твой вопрос очередным "типа"?
— Да.
Я пытаюсь напустить на себя серьёзный вид, но когда он одаривает меня улыбкой и говорит — Я типа татуировщик, но не совсем, — я не могу не улыбнуться ему в ответ.
Джек вздыхает. По его лицу пробегает лёгкая грусть, но как только его глаза встречаются с моими, она пропадает.
— Какую музыку ты играешь?
Его вопрос заставляет меня улыбнуться ещё шире. Я ни о чём так не люблю разговаривать, как о музыке.
— О, любую. Известные хиты приносят больше всего денег. Иногда я чередую их с классикой. Людям очень нравятся разные "каверы". В декабре, конечно же, лучше всего заходят праздничные композиции. Но я даже не могу передать тебе, как рада, что всё это закончилось. Не пойми меня неправильно, я, как и все, люблю праздники, но все эти рождественские песни уже несколько недель, не переставая, крутятся у меня в голове.
Джек смеётся.
— Значит, народу нравятся известные хиты, "каверы" на классику и рождественские песни?
— В целом, да.
— А что тебе нравится играть больше всего?
Я наклоняюсь поближе, словно собираюсь рассказать ему секрет.
— Мне очень нравится диско.
Джек тоже наклоняется вперед.
— Диско?
Я киваю.
— Диско. Фанк. Что-то с элементами грува. Музыка, под которую хочется двигаться. Мне нравится, когда во время моей игры люди, которые проходят мимо, подстраиваются под мой ритм. Или когда зрители начинают танцевать и качать головой, даже не осознавая этого. Дай мне хорошую басовую партию, и я в раю.
— А ты играешь музыку собственного сочинения?
— Иногда.
— А почему такое
— Какое лицо?
— Ты как будто… прищурилась.
Я несколько раз хмурю брови.
— Так лучше?
— Тебе не нравится твоя музыка?
— Дело не в этом, — говорю я. — Просто… она не для всех.
Джек щурится и смотрит на меня.
— Разве она отличается от других типов музыки?
Я смотрю на него и моргаю. Вообще-то, я никогда раньше об этом не думала.
— Наверное, не отличается.
Он улыбается.
— Так расскажи мне о своей музыке, Рэйн, любительница диско.
— Ну, как я уже сказала, мне очень нравятся крутые басовые партии, поэтому я всегда начинаю с них…
— Ты и на басу играешь?
— Ну, типа того. То есть, я умею на нём играть, но я не могу таскать с собой столько инструментов, поэтому я обычно использую MIDI-контроллер.
Увидев выражение лица Джека, я добавляю:
— Это что-то типа клавиатуры, которая подсоединяется к компьютеру и с помощью которой можно воссоздавать электронное звучание инструментов. Тот контроллер, что у меня… был… классно звучал во время живого выступления.
Не знаю, понятно ли я объясняю и отвечаю ли всё ещё на тот вопрос, который он задал, но мои губы продолжают двигаться:
— Но я не играю свою музыку во время выступлений, только "каверы".
На его лице появляется тень улыбки.
— Потому что она не для всех?
На мгновение я не знаю, что сказать. Мысль о том, чтобы играть свою музыку, воодушевляет и пугает. Я несколько раз пыталась это делать, но прерывала песню на середине и плавно переходила на другую песню с теми же аккордами. На более известную песню. Которая, как я знала, будет знакома и понравится людям. Я не из робких людей, но когда дело касается моей музыки… ну, я боюсь того, что может произойти. Моя музыка выставляет моё сердце на показ. Что если я покажу всем своё сердце, а его отвергнут?
Это нелепо. Конечно же, мою музыку отвергнут. Даже лучшие артисты переживали неудачи. В общем, в любом случае, я просто не могу это преодолеть. Что если из-за отказа я перестану любить музыку? Что если я не смогу справиться с этой неудачей? Мне в жизни и так уже порядком не везло. Единственное, в чём я уверена, это музыка. И если я потеряю свою любовь к ней, то что у меня останется? Именно поэтому я ещё ни разу не записала ни одну песню до конца. У меня есть некоторые наработки. Здесь припев. Там идея. Может быть, пару куплетов. Но не длиннее минуты. Я никогда не заканчиваю песни, и не думаю о том, что делать с этими отрывками.
— У меня просто нет ни одного законченного произведения, которое можно представить публике, — говорю я.
Выражение лица Джека становится скептическим, поэтому я начинаю говорить, пока он не принялся снова спрашивать меня о моей музыке.
— Иногда мне нравятся простые выступления. Без ножного тамбурина. Без MIDI-контроллера. Только я, моя гитара и лупер5. Я начинаю с партии баса, как я уже сказала, а потом понемногу добавляю рифы… Ты удивишься, узнав, что можно сделать с одной лишь гитарой и лупером.