Последний шанс
Шрифт:
— Ты всё ещё его хранишь?
— Конечно! Я собиралась отдать его тебе и сказать: "Я хочу именно это, пожалуйста".
— Думаю, тебе больше понравится то, что я придумал, — говорю я, хотя когда возвращаю ей стикер и беру со стола "АйПэд", то начинаю переживать, что ей не понравится.
И это нормально. Она клиент. Это её тело. Но я был так уверен в том, что ей понравится. Я начал этот эскиз в тот день, когда она уехала из Коба. Я уже сбился со счёта, сколько раз я рисовал и перерисовывал его.
Я подхожу к ней,
— Вот он, — я передаю ей "АйПэд". — Мы можем переделать его так, как пожелаешь. И я могу изменить его в зависимости от места, где ты хочешь его набить. Я знаю, что ты хотела татуировку на ноге, но как я и сказал, это большая конечность, и я не знаю, где конкретно на ноге ты хотела бы его видеть. Я напечатаю несколько трафаретов разных размеров.
Рэйн смотрит на рисунок. Я не знаю, услышала ли она хоть слово из того, что я сказал. Она всё смотрит и смотрит на него.
— Рэйн?
Она возвращается из тех мыслей, в которые погрузилась, и широко мне улыбается.
— Это гораздо лучше, чем рисунок на стикере.
Я смеюсь.
— Я очень на это надеюсь.
Она снова опускает взгляд на "АйПэд".
— Когда ты его нарисовал?
— О… несколько месяцев назад. Наверное, сразу после того, как ты уехала.
— Это прекрасно.
— Для дизайна я использовал изображения старых журналов путешественников, которые нашел в сети. Я подумал, что тебе это может понравиться.
Я встаю рядом с ней.
— А все эти цветы произрастают в Ирландии. Но если ты предпочитаешь другие цветы…
— Не глупи, Кёриг, конечно, я хочу ирландские цветы.
Она передает мне "АйПэд".
— Это идеально. Так когда мы начнём?
— Думаю, прямо сейчас. Давай я напечатаю трафареты, мы выберем размер и расположение, а затем я подготовлю рабочее место.
— Идеально, — говорит она.
Рэйн снова обходит студию, пока я всё подготавливаю. Она останавливается у стены, на которой висят мои эскизы, приклеенные скотчем, и наклеивает стикер рядом с одним из них, но тот падает на пол пару секунд спустя.
— Проклятье, — говорит она.
Я решаю не спрашивать о том, что она делает. Кто знает. Она находит на моём столе скотч и приклеивает стикер на стену.
— Вот. Теперь он твой. Расскажешь мне потом, когда кто-нибудь выберет его для своей татуировки.
Я начинаю смеяться, продолжая вырезать трафареты.
— Я искренне сомневаюсь в том, что кто-то посмотрит на мои наброски и выберет наскоро нарисованного жука на потёртом стикере.
— Как знать, — говорит она. — Люди могут тебя удивить.
— Может быть, — говорю я. — Но я сомневаюсь, что смогу набить его кому-то. Я нарисовал его для тебя. Было бы странно набить его кому-то другому.
Когда мы выбираем размер и место, я отвожу Рэйн к кушетке. Она начинает хихикать, когда я беру одноразовую бритву и приседаю на
— Извини, — говорит она. — Не знаю, что здесь смешного. Это не смешно. Я просто подумала, что могу делать татуировку всякий раз, когда мне будет лень бриться.
— Неплохая идея, — говорю я. — Если, конечно, ты планируешь побрить только часть ноги.
— А ещё ты так классно смотришься в этой позе.
Я смотрю на неё снизу вверх.
— Ты пытаешься меня отвлечь? Ты же в курсе, что татуировки это навсегда?
— Извини! Извини, — говорит она.
Я очищаю её кожу, и хотя я делал это уже миллион раз, я всё равно задерживаю дыхание, приложив к ней трафарет и сделав шаг назад, чтобы оценить его.
— Что думаешь? — говорю я.
Рэйн поворачивается к зеркалу и осматривает трафарет на ноге.
— Мне очень нравится, — говорит она нараспев.
Я сажаю Рэйн на кушетку, и пару минут спустя оказываюсь перед ней. Всё, что мне нужно, лежит рядом со мной, в руке тату-машинка.
— Готова? — говорю я, взглянув на неё.
— Я была готова с тех пор, как узнала о том, что ты "типа татуировщик", — говорит она. — Я так понимаю, что теперь ты просто татуировщик.
— Ладно, начнём, первая линия.
Я обхватываю рукой её бедро и приступаю к работе прежде, чем успею засомневаться в себе. Закончив первую линию, я поднимаю на неё глаза. Она улыбается мне, поэтому я продолжаю работу. Через несколько минут нервное напряжение немного спадает. Рэйн молчит и не двигается. Что… очень на неё не похоже.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
— Это не так больно, как я думала, — говорит она. — То есть, я бы не сказала, что это весело, но всё не так плохо. Я просто не хочу тебе мешать.
— Ты можешь разговаривать. Только постарайся не разговаривать руками, как ты это обычно делаешь. Если ты вдаришь мне по голове, результат будет не очень хорошим. В буквальном смысле слова.
Моё ОКР, должно быть, в курсе, как сильно я из-за этого переживаю, потому что спустя полчаса, как только я начинаю думать, что всё пройдёт гладко, оно начинает раскачивать мои нервы. Рэйн, похоже, чувствует перемену в моём настроении, потому что говорит:
— Ты в порядке?
Я вздыхаю, но не отрываю глаз от работы и не смотрю на неё.
— Как обычно.
— Хорошие мысли?
— Я бы не назвал их хорошими. Я переживаю, что набью тебе что-нибудь ужасное.
— Мне всё равно, пусть будет ужасное.
— Не в том смысле.
— А вот теперь ты меня заинтриговал. Тебе не обязательно рассказывать мне о том, что это будет. Может быть, мне понравится? Я не против набить что-нибудь скандальное.
Я чувствую, что краснею.
— Не думаю, что тебе понравится, если на твоём бедре будет набито слово "шлюха".