Последний торпедоносец
Шрифт:
— Немцы? — Игорь перестал есть и смотрел на бабушку во все глаза. — Тут немцы были?
— Были, — спокойно подтвердила бабушка. — Кокто из наших, из казаков, к ним на службу пошёл сдуру. А турки — те, считай, все… Ой, Игоряша, — спохватилась она, — я тебе вот что скажу. Тут-то, на побережье, значит, у нас спокойно. А вот там, в горах, — она указала рукой, — ты туда не ходи уж. Ты вот по скалам лазить хочешь, так это и над морем можно, и туда-сюда по берегу. А там турки живут почти везде, — она снова указала рукой. — Не любят они нас, сами сюда почти не ходят, и мы к ним не поднимаемся. Не ходи уж, ещё изобьют, случается
— Так там что, не Россия? — удивился Игорь, пытаясь вспомнить карту. Бабушка вздохнула:
— Да почему ж не Россия, Россия… Просто вот так уж дело сложилось. Там у них и милиция своя, и вообще… Тут казачьи станицы наши, само собой, стоят, вдоль побережья, и немецкие есть деревни, и греческие деревни, и болгарская одна, и сербская, так туда, если ноги занесут, можешь ходить, там ничего люди, мы с ними всегда дружно жили. На пляж, само собой… Ты плаваешь-то хорошо?
— Нормально, — кивнул Игорь, беря виноградную кисть. — А у нас говорили, что зимой весь виноград помёрз…
— Так это в больших хозяйствах, там правда — беда, что было… А мы отстояли… — бабушка Надя поднялась. — Ну ты ешь, а я пойду постояльцев кормить… — и вдруг тихо добавила: — Своих кормить бы, да вот — разлетелись и носа не кажут. Ты приехал — и слава Богу.
У бабушки было четверо сыновей — отец Игоря и трое его дядей. Один погиб в Афганистане, его Игорь не знал вообще. Другой работал где-то в Сибири и тоже не показывался много-много лет. Дядя Ваня плавал на Севере. У него была дочь, постарше Игоря, которая пару раз приезжала в Москву — вот и все родственные связи…
Есть Игорю расхотелось. Он словно бы новым взглядом осмотрел просторную кухню. Странно. А ведь тут вырос не только его отец. И дед, и прадед выросли в этом же доме. А прапрадед — построил дом на землях, отбитых у турок. Отец рассказывал про это, это было почти двести лет назад… И он, Игорь, мог бы тут вырасти, если бы не…
Если бы не что? Мысли казались непривычными и какими-то тяжёлыми. Игорь отпил молока из глиняной пузатой кружки и встал. Ну что ж, ладно. Надо идти осматриваться. Лето есть лето.
А вот интересно: та девчонка всё ещё там?
Девчонки «там» не было. Вообще на улицах станицы хватало народу — и все, судя по их поведению и разговорам, спешили к морю. Возле небольшого магазинчика стояли машины и вчерашний автобус. Игоря перекосило. Тут же кучковались штук десять велосипедистов, но самый старший из них был на пару лет моложе Игоря, а значит, и разговаривать с ними было не о чем.
Пахло морем — сильней, чем в сарае. Горячей землёй. Летом. Утёсы вдали подёргивала голубая дымка. Игорь посмотрел в ту сторону. В предостережения бабули не верилось, но до утёсов было километров пятнадцать, а до моря — явно ближе, дорога от магазинчика вела под уклон, а возле кустов Игорь разглядел простую и понятную табличку, не предусмотренную никакими правилами дорожного движения:
МОРЕ — 2 КМ
— Гениально, — сказал Игорь. Вывеска ему понравилась, и он зашагал по дороге к морю в двух километрах, приглядываясь к тем, кто шёл вместе с ним. Ничего и никого примечательного, за исключением пограничного наряда (два человека и унылая от жары собака) в них не было. Проезжали машины с прикрученными наверху и торчащими из багажников лотками, трубками и фанерками — местные спешили торговать. Около разветвления дороги стоял уже настоящий указатель — километры до каких-то деревень. А далеко внизу Игорь увидел море. Точнее — пляж, и даже отсюда было ясно, что там полно народу. Зато правее поднимались прямо из воды отличные скалы. Просто великолепные, пальчики оближешь. У их подножий вскипал белый прибой. Игорь пожалел, что не взял с собой снарягу. Ну да ничего — первый день будем считать разведкой. Как бы только туда добраться…
Возле указателя стояли трое мальчишек, явно местных, чёрных от загара, в одних драных шортах из обрезанных джинсов; двое — в сандалетах, один — босой. На вид — ровесники Игоря, а это значило, что с ними так и так придётся иметь дело. Так чего откладывать? Игорь решительно зашагал к ним.
Мальчишки, до этого разговаривавшие между собой, уставились на него. Всем хорошо знакомы эти взгляды — когда тебя словно бы поймали в перекрестье прожекторных лучей и «ведут», раздумывая: шарахнуть из главного калибра — или нет? Игорь не отводил глаз и не сбавлял шага, сам рассматривая мальчишек. Один — красивый такой, с растрёпанными светлыми волосами — улыбался, и улыбка была хорошей. Другой был немного похож чем-то на черепаху — то ли лицом вообще, то ли разрезом глаз, то ли складкой губ… в общем, похож, а у черепахи по морде не поймёшь, что у неё на уме. Третий — тоже светловолосый, только волосы с желтизной — пухлощёкий, таких полно вокруг, не за что глазу зацепиться.
— Привет, — сказал Игорь, останавливаясь в паре шагов от них. Все трое кивнули. — А как во-он до тех скал добраться? — он указал рукой.
— Вплавь проще всего, — пояснил пухлощёкий непонятно: то ли смеётся, то ли серьёзно. Игорь уточнил:
— А попроще никак?
Кажется, пухлощёкий что-то ещё хотел добавить. Но красавчик толкнул его локтем в бок:
— Ладно тебе… Смотри, — он кивнул Игорю. — Вот тропинка. По ней дойдёшь до колодца. И там вверх, не ошибёшься… А зачем тебе туда?
— Так… — Игорь пожал плечами. Не объяснять же…
— Если просто смотреть, то тут возле дороги всегда экскурсии набирают. Специально по тем скалам. А один ты там ноги переломаешь.
— Спасибо, — ответил Игорь.
И двинулся к указанной тропинке.
Мальчишки молча смотрели ему вслед. Он ощущал это, не оглядываясь.
Около колодца стоял автобус и было полно народу. Игорь недовольно на них всех посмотрел — он рассчитывал напиться, а тут не протолкнёшься. Сам колодец был сложен из разноцветных каменных глыбок и оснащён колесом-воротом. На цепи звонко капало ведро.
Автобус, очевидно, привёз экскурсантов — как раз тех, про которых говорил парень. Но они не особо спешили, и Игорь, ускорив шаг, быстро оставил позади весь этот галдёж.
Резко сузившаяся тропинка карабкалась в гору, одновременно петляя между каменными глыбами, временами имевшими пугающе-причудливую форму. Из-под ног срывались камешки, солнце начинало печь. Тут и там пробивалась на свет жухлая серая трава, а где-то слева всё отчётливей бухало невидимое море. Тропинка нырнула в коридорчик — камни почти сомкнулись над головой — и Игорь увидел на тёмной скале возле выхода из этого коридорчика белёсые буквы: