Последний торпедоносец

Мартвнов Александр Игоревич

— Кто это такие? — недоумённо спросил Игорь. Сенька пожал плечами, его лицо тоже было удивлённым, а в голосе послышалось облегчение:

— Во всяком случае — геройская гибель откладывается… — он помолчал и добавил: — Я когда самолёты увидел, я подумал… — он смущённо замолчал. Игорь договорил:

— Что они из прошлого? Я тоже…

— А вдруг это так и есть? — задумчиво спросил Сенька…

… Человека поднял из воды Николай. В тугой кожанке, в сапогах с раструбами, в ремнях, оранжевом спасжилете, тот казался широкоплечим и плотным. Но, когда спасённый сдёрнул с головы шлем, все увидели смуглое

лицо мальчишки лет пятнадцати. Он что-то быстро и горячо заговорил, тряся руки тем, кто оказывался ближе. С его формы на палубу текла вода.

— Ге-енчо-о, — протянул Денис. — Идика сюда. Это болгарин, чтоб я сдох!

* * *

Пятнадцатилетний Йован Богумилов Карагодов полтора года занимался в детском аэроклубе «Молния» (поболгарски "Блъскавица")в Варне. Но осенью деньги на клуб у муниципалитета кончились совсем, кроме того, часть его строений понадобилась срочно под НАТОвскую базу. На базе приземлялись и турецкие самолёты… Для болгар это было нож острый.

1. 20 декабря 1943 года 27летний поручик болгарских ВВС Димитар Светозаров Списаревский тараном сбил над селом Панчерево американский бомбардировщик В24Н "Либерейтор".. Он стал первым лётчиком болгарских ВВС, совершившим таран. Конечно, могут сказать, что в те времена Болгария была союзником Германии, а США — нашим союзником. Но во-первых Болгария не воевала против СССР, сохраняя с нами дружественные отношения даже в самые тяжёлые для нас дни. А вовторых, наши "союзники" янки уже тогда отличались беззаветной отвагой в деле бомбардировки мирного населения, так что…

И тогда пятеро мальчишек из разогнанного аэроклуба организовали чету поболгарски, отряд — «Блъскавица». На нескольких самодельных дельтапланах они

как могли вредили тем, кого не звали на свою землю. Могли немного, но сидеть спокойно у них просто не получалось. Всё наглей и наглей, всё более погосподски вели себя нахальные пришельцы и их прихвостни.

А в начале мая, во время похода в честь Дня Победы, мальчишки нашли в горах пещерный аэродром. Наверное, он остался после короткой гражданской войны 46го года, когда воевали друг с другом сторонники царя Бориса и коммунистов. На аэродроме стояли четыре одноместных ИЛа, управление которых мало чем отличалось от управления спортивных самолётов аэроклуба. Тут были боеприпасы, горючее, запчасти… (1)

И мальчишки решились. Они стали делать боевые вылеты. Низколетящая малоскоростная цель, имевшая небольшие размеры, почти не засекалась радарами. Не имея наводки, не имея агентуры, мальчишки летали на свой страх и риск и успехи их были невелики. Но вот сегодня они увидели морской бой. На атакующих катерах были ненавистные каждому югославянину(2) флаги с полумесяцами. Для «блъскавиц» этого оказалось достаточно — они бросились в атаку.

— Да вы нас просто спасли! — Денис ударил болгарина, сидевшего за столом в накинутом на плечи одеяле, по спине. — Они бы нас — как сидячую утку…

Йован огляделся. Повёл вокруг рукой. И спросил:

— Кто вы? Торпедный катер… чэй катер? Руски катер?

— Мы… — Денис оглянулся вокруг. И решился, видя в глазах мальчишек безмолвное одобрение: — Мы — как вы. Воюем, только не в небе, а на море и немного на земле. И ты не волнуйся, мы тебя домой доставим. В лепёшку расшибёмся, а доставим. Слово казака… Только вот, — Денис оглянулся туда, где полусидел Борька, которому бинтовали живот, — у нас раненый… Там… ну, у вас… ему смогут помочь?

* * *

Четверо мальчишек были похожи на Игоря и его товарищей — тоже с ППШ в руках, в чёрной форме, они поднялись из-за камней. Точнее — двое поднялись и пошли, а двое остались возле прибрежных валунов, готовые нырнуть за них и открыть огонь.

Йован бросился к ним, что-то затараторил. Они хлопали его по плечам и спине, обнимались. Но двое возле валунов не сводили глаз со стоявших у кромки воды Дениса и Сеньки. И те держали оружие наизготовку, а с катера смотрел носовой ДШК…

— У нас раненый, — сказал Денис наконец. — В живот, — он не стал показывать на себе, куда, по казачьим поверьям это было не к добру. — У вас нет кого-нибудь, кто может помочь? Фельдшер, врач? Ваш друг сказал, что есть…

Болгары молчали. Йован растерянно переводил взгляд со своих товарищей на русских — и обратно. Светила луна. Галька сияла серебром. Шуршал прибой.

— Рус, — один из болгар шагнул вперёд (галька скрипнула) и протянул руку: — Рус. Добре дошли. Пошли. Врач. Там, — он махнул в сторону дальних огней. — Нести.

Он улыбнулся широко и радостно, повторив:

— Русы. С нами русы… — а потом вдруг добавил древнее, как мир, и какое-то уютное — и откуда он, пятнадцатилетний мальчишка, выросший в совсем иной Болгарии, чем та, за которую столетиями сражались предки ребят с «Вепря», узнал это слово?!: — Братушки… Пошли.

1. Как и в случае с катером, сам факт подобной находки — отнюдь не плод фантазии автора. 2. Югославяне (не югославы — это столь же искусственное слово, как "советские") — это болгары, македонцы, сербы, черногорцы, хорваты, боснийцы, которые, по мнению автора, представляют собой такой же единый, но искусственно разделённый народ, как и русские — великороссы, малоросссы (украинцы) и белорусы.

Глава 17

Я НЕНАВИЖУ СЛОВО «БЫЛ»…

Десант уходит. Уходит в море,

Уходит в вечность на катерах…

Из военной песни.

— Я три-семь-три Кью И Ди, вызываю четыре-шесть-семь Ай Ай Ар, как дела со ставридой, приём? — Игорь удовлетворённо кивнул и ответил голосу с лёгким акцентом звучавшему в эфире:

— Три-семь-три Кью И Ди, тут четыре-шесть-семь Ай Ай Ар, тут четыре-шесть-семь Ай Ай Ар, неплохая рыбалка по координатам… — он зачитал шифрованные цифры.

— Четыре-шесть-семь Ай Ай Ар, спасибо, будем рыбачить, отбой.

— Отбой, три-семь-три Кью И Ди, — Игорь положил наушники и показал ожидавшему Денису большой палец…

… Всё было довольно хорошо — от оставшегося незамеченным отсутствия до налаженной связи с болгарами, от глубокого, но неопасного ранения у Борьки, которое выдали за след от железного обломка на дне, на который Борька напоролся под водой, до неплохо идущей починки катера, от примолкших в горах турок до жаркой августовской погоды.