Последний ученик да Винчи
Шрифт:
Перед ними лежал сад, и вилась узкая дорожка между деревьями. Вокруг не было ни души.
Тишину нарушал только ветерок, шелестящий в кронах. Пролетела какая-то пичуга, ничуть не боясь, уселась на ветку. Маша поймала скептический взгляд Старыгина и зашагала по дорожке, высоко подняв голову. Дорожка круто поворачивала, и перед глазами открылся вполне современного вида бассейн. Стройное смуглое женское тело двигалось, стремительно рассекая голубую воду. Сквозь блики на воде женщина казалась загадочной русалкой. Маша перехватила восхищенный взгляд Старыгина и подумала
Глазам открылся дом — двухэтажное строение из серого камня. Навстречу спешила пожилая женщина в темном платье — скорей всего та самая, с которой Маша вчера разговаривала по телефону.
— Вы пришли чуть раньше, — сказала она, синьора сейчас выйдет. Она приглашает вас выпить кофе на террасе.
Каменная терраса была освещена утренним солнцем и уставлена цветущими апельсиновыми деревьями в кадках. Под полосатым тентом был накрыт стол для завтрака. Открылась стеклянная дверь и вошла хозяйка виллы, синьора Манчини. Очень высокая стройная женщина. Увидев ее в бассейне, Маша подумала, что это, несомненно, дочь профессора Манчини. Или племянница. Теперь же, при ярком свете, она поняла, что ошиблась. Скорее всего это была его вдова.
Женщина была одета в темные легкие брюки и лиловую блузку. Гладкие черные волосы, огромные яркие глаза, ничуть не поддавшиеся возрасту. Шея в вырезе блузки выглядела свежо, но все же Маша дала бы хозяйке виллы гораздо больше сорока.
— Меня зовут Вероника Манчини, — низким хрипловатым голосом сказала женщина, — вот уже много лет я вдова профессора Дамиано Манчини. Какое у вас ко мне дело?
— Я — Мария Магницкая, внучка профессора Магницкого, он же Бодуэн де Куртенэ, — сказала в ответ Маша, — это мой.., друг, сотрудник Эрмитажа, Дмитрий Старыгин.
Краем глаза она заметила, как Старыгин невольно дернулся от удивления, ах да, она же не сказала ему, что настоящая фамилия ее деда была Бодуэн де Куртенэ.
— Могу я взглянуть на ваши документы? настороженно спросила хозяйка виллы.
Она долго рассматривала Машин паспорт, потом вернула и пригласила присесть за стол.
— Не удивляйтесь такому не слишком сердечному приему, — она слегка улыбнулась, при этом в темных глазах появился такой блеск, что Маша расстроилась.
Она невольно сравнила себя с этой ухоженной красивой женщиной — простые джинсы, рубашка не первой свежести, спутанные волосы, лицо без косметики… Эта женщина, как магнитом, притягивала к себе взгляд Дмитрия, да что там, любой мужчина, будучи рядом с ней, не смог бы отвлечься ни на что другое.
— Несмотря ни на что, я рада, что вы пришли, — продолжала Вероника. — Могу я узнать, что вам подсказало, как меня найти?
— Я видела письмо с соболезнованиями, которое прислал профессор Манчини много лет назад, после смерти моего деда, — осторожно подбирая слова, сообщила Маша, — и.., в его бумагах было указание…
— Что ж, господа, давайте выпьем кофе и поговорим! —
Тотчас явилась пожилая служанка, неся пышущий жаром кофейник и блюдо со свежими булочками. Старыгин необычайно оживился и потянул носом.
— Вы знали моего деда? — спросила Маша, разламывая булочку.
— Немного. Тогда, больше двадцати лет назад, я была много моложе… — Она снова улыбнулась и стала так хороша, что Маше захотелось скрипнуть зубами. — Мы не так давно поженились с Дамиано, меня волновало совсем Другое. Скажу только, что ваш дед был знаком с Дамиано много раньше меня, их связывала многолетняя дружба, Дамиано обмолвился как-то, что ваш дед спас ему жизнь в какой-то экспедиции.
— Как он погиб?
— Вы имеете в виду моего мужа? — уточнила вдова.
— Он тоже умер не своей смертью? — вскричали хором Маша и Старыгин.
Вероника закрыла лицо руками, посидела так немного, потом выпрямилась и вздохнула.
— Ваш дед приехал в августе восемьдесят второго года. Он остановился в нашей квартире в Риме. Он был какой-то беспокойный, они часто уединялись с Дамиано в кабинете и что-то обсуждали вполголоса. Так случилось, что Дамиано не смог сам отвезти его в аэропорт, за что очень себя корил. Потом он через знакомого полицейского комиссара узнал подробности дела и очень помрачнел, потому что у полиции были веские причины утверждать, что авария подстроена. Однако следствие неожиданно прекратили, того комиссара перевели в Пизу, а Дамиано дали понять, чтобы он не интересовался больше этим делом.
Он совсем упал духом, и я решила увезти его на море, чтобы отвлечься и забыть все неприятности. Там он и погиб, утонул во время купания…
— Боже мой, — ахнула Маша, — так значит…
— Он прекрасно плавал, — сдавленным голосом сказала Вероника, — он вырос на море…
Врач сказал, что у него не выдержало сердце от холодной воды…
Маша и Старыгин переглянулись — какая может быть холодная вода в Средиземном море в начале сентября? Они бы на Балтике поплавали, тогда и говорили!
— Буквально на следующий день кто-то влез в нашу квартиру в Риме на via Bassina и перерыл все бумаги в кабинете мужа.
— Что они искали?
— Именно это спрашивала меня полиция, потому что в университете его кабинет тоже оказался вскрыт и там тоже искали.
— Они нашли?
— Понятия не имею! — Вероника пожала плечами. — Думаю, что нет! Если бы нашли, убили бы и меня! Я же честно пожимала плечами и говорила полиции, что ничего не знаю, муж не обсуждал со мной свою научную деятельность.
В конце концов полиция решила, что к нам залезал простой вор, которого кто-то спугнул, отчего он и не успел взять столовое серебро и кое-какие мои золотые безделушки. Через некоторое время я продала квартиру в Риме и поселилась здесь, на вилле.
— Значит, вы ничем не можете нам помочь?
Никак не прольете свет на это запутанное дело?
— Кое-что у меня для вас есть, — Вероника встала, — я сейчас принесу.
Она вышла. Старыгин проводил ее долгим взглядом и повернулся к Маше.