Последний уик-энд
Шрифт:
– Да! – твёрдо ответила я.
– Хорошо. Тогда продолжим. Почему же вы не поехали домой, как собирались?
– Потому что Мэдди уговорила меня прокатиться на том злосчастном аттракционе.
– Я так понимаю, ты этого не хотела?
– Нет.
– По какой причине?
Посмотрев в глаза Меллону, я стала обдумывать говорить ли ему всё или же о своих предчувствиях лучше умолчать, чтобы не выглядеть в глазах этого человека чокнутой. Молчала я видимо довольно долго, потому что он начал трясти меня за плечо.
– Чарли, ты меня слышишь?
– Да. Простите задумалась.
– Ничего страшного. Так по какой причине ты не хотела кататься?
– Потому что у меня клаустрофобия – соврала я.
По его взгляду можно было понять, что он мне не верит, но я решила твёрдо стоять именно на этой версии.
– Но почему то ты всё равно согласилась. И вы прокатились несколько раз.
– После долгих уговоров, да. Согласилась. Потому что она моя подруга и мне не хотелось её обижать.
– Предположим. Вот вы прокатились на нём первый раз. И ты ничего странного не заметила?
– Заметила не я, а Мэдди. Мы не были привязаны ремнями безопасности.
– И? Почему же вы не сообщили об этом?
– Во-первых, я подумала, что возможно так и должно быть. А во-вторых, сообщать уже было поздно, так как вагончик уже тронулся с места.
– Хорошо. Но, вы и во второй раз не сообщили о простом правиле безопасности!
– Простите. Я не совсем понимаю, вы меня сейчас в чём-то обвиняете?
– Что ты! Вовсе нет. Просто задаю интересующие следствие вопросы.
– Ладно. Во второй раз мы просто забыли об этом.
– Хорошо, что было дальше?
– После того, как мы решили прокатиться ещё раз?
– Именно.
– Вначале, ничего странного я не замечала. Только, когда вагончик начал ускоряться.
– И, что же тогда произошло?
– По мере его ускорения начала замечать, что он дребезжит. Потом Мэдди начала кричать, что переднее колесо отвалилось и вагончик остановился.
– Что было дальше?
– Дальше я вылезла из него, пыталась вытащить подругу, но не успела. Это всё.
– Ты уверенна? Больше ничего не хочешь добавить?
– Нет.
– Ну что же спасибо за содействие следствию, Чарли. Теперь то я точно закрою этот парк! – злобно ответил Меллон, но тут же закрыл рот рукой будто бы сказал что-то, что не должен был.
– О чём вы? Разве есть что-то, чего мы не знали о нём?
– Ты потерпевшая, а я следователь. И я не вправе делиться с тобой подробностями расследования.
– Мистер Меллон, пожалуйста! Расскажите мне не как следователь потерпевшей, а, как человек, человеку, что там произошло?
Меллон внимательно посмотрел сначала на меня, потом покрутил головой налево и направо, как будто нас могли подслушать. Подошёл ближе и ответил:
– То, что случилось с тобой и твоей подругой в том парке вовсе не единичный случай, как вам могло показаться.
– Вы хотите сказать, что там и раньше погибали люди?
– Именно! Десять лет назад там также умерла девушка восемнадцати лет. Я тогда ещё был всего лишь консультантом следователя, но не это важно. Важно то, что её не пристегнули ремнями безопасности и на большой скорости, она вылетела из вагончика, и разбилась на смерть.
– Если это не в первый раз произошло, то почему парк не закрыли?
– Его закрыли, а директора посадили на пять лет. Потом он всеми правдами и неправдами снова добился открытия этого парка. Но благодаря тебе я смогу упрятать его за решётку на долгое время.
– И потом он снова выйдет, откроет этот парк, и люди опять будут погибать?! – злобно прокричала я. Моя подруга умерла, понимаете?! Умерла! Я больше никогда её не увижу, не смогу обнять. А этот директор будет ходить по земле и радоваться жизни?!
– Не будет, Чарли! Я обещаю тебе, что больше не допущу открытия этого парка. Он за всё ответит!
Внимательно посмотрев на лицо этого следователя, пытаясь понять можно ли воспринимать его слова всерьёз и доверять ему и лишь через некоторое время я тихо ответила:
– Я вам верю.
– Вот и хорошо. Я пойду. А ты выздоравливай.
– Эм. Мистер Меллон?
– Да.
– А, когда я с друзьями смогу вернуться домой?
– Когда тебя выпишут, тогда можете уезжать. К вам больше никаких вопросов нет. И не будет.
– Хорошо. Спасибо вам ещё раз.
– Пока не за что. Выздоравливай – ответил следователь и вышел из моей палаты.
В два часа после того, как я пообедала ко мне в палату зашёл мой лечащий врач, сказав, что вечером и меня, и Уилла выписывают домой. Воспользовавшись тем, что рядом никого нет, я решила зайти в палату к другу и поинтересоваться его состоянием. Постучавшись в дверь и услышав его голос, я открыла её и вошла в комнату. Друга я увидела сидящего на кровати, смотреть на него было невыносимо больно. Лицо осунулось, а под глазами были огромные мешки. Казалось, что за одну ночь Уильям постарел лет на двадцать, так сильно его подкосила смерть любимой девушки. Увидев меня, он слабо улыбнулся и жестом пригласил сесть на стул рядом с его кроватью.
– Ну привет, как ты себя чувствуешь, друг?
– А, как я должен сейчас себя чувствовать, Чарли?
– Мда уж. Вопросы сейчас точно излишни.
– А ты, как? – спросил он.
– Хреново. Кайл говорит, что я должна быть сильной, жить дальше и бла – бла – бла, но у меня не получается. Всё время кажется, что я предала её, не смогла спасти! Ночью она приснилась мне и обвиняла во всём, что произошло!
– Мне она тоже снилась. Просила, чтобы я не плакал из-за неё и, что ей теперь хорошо. Просила, чтобы я присмотрел за тобой.