Последний вампир
Шрифт:
И вот наконец увидел «Вольво». Вот оно — или он? или она? неважно! — едет тихонечко, периодически подмигивает фарами. Сергач активизировал мобильник, отстучал номер Полковника. «Хвала духам, приключения закончились!» — подумал Игнат. Увы, он ошибался.
Иномарка, ведомая Полковником, свернула на ту же дорожку, куда сворачивала и карета «Скорой помощи». Дабы Сергач имел возможность одеваться не таясь, Полковник отогнал импортную тачку подальше, за первый дорожный поворот. Ура Полковнику — заехал по пути в ночной магазинчик, где, помимо пива и сигарет, торговали всякой тряпичной всячиной, купил Сергачу футболку и шорты. Сам-то Сергач забыл попросить спасителя озаботиться проблемой хотя бы трусов, хоть бы фигового листа, чтоб срам прикрыть. Копеечная одежонка обрадовала
«Будет, Сергач, метать бисер. На тряпки разорился, чтобы ты обивку в салоне голой жопой не марал. Залазь в авто, поедем».
Сергач уселся в кресло рядом с водительским. Мягкое сиденье расслабляло не только мышцы, но и нервы. Полковник крутанул ключ в замке зажигания и... Вот зараза! Зазвонил телефон на коленях у Сергача. Запамятовал Игнат Кириллыч вырубить мобильную связь — увидел «Вольво», включил телефон и теперь вместо: «Абонент недоступен», Шаманка, мать ее, слушает длинные гудки.
Игнат оказался прав — опять, снова, на связь вышла Шаманка: «Алло! Сергач! Я согласна, приезжайте вместе с Сычовым».
Игнат не понял: «С каким Сычовым? Я не зна...»
Полковник выхватил из рук Сергача трубку-телефон, прижал к своему большому красному уху: «Алло. Полковник Сычов у аппарата. С кем имею честь?»
Сергач, дурак дураком, хлопал ресницами и ни фига не понимал. Единственное, чего смекнул: Сычов — фамилия соседа в водительском кресле. Откуда, блин, Шаманка знает его фамилию? Откуда ей вообще известно про существование пожилого полковника КГБ в отставке? Чего за дела, блин горелый?
Вскоре выяснилось, что и пенсионер Сычов не в курсе, чего и откуда.
— Я, как и ты, Сергач, ничегошеньки не понял, — Сычов переключил скорости. — Поехали разбираться на месте. Едем на стрелку. Подарок сучки Наташи кинь в «бардак», потеряешь.
С Новорижского выехали на МКАД, Сычов пожаловался на необустроенность по жизни и геморрой. Прокатились по Кольцу, опоясывающему загадочный город Москву. Сергач посоветовал лечить геморрой ванночками из отвара тысячелистника и самодельными свечками из сырого картофеля. Повернулись на одной из развязок выхлопной трубой к городу. Разговор «за жизнь» и «за здоровье» иссяк. Попетляли изрядно. Подъехали к озеру, к месту стрелки.
Искусственное озеро смердело в стороне от асфальтовых дорог. Шаманка сообщила Сычову ориентиры, и в соответствии с ними съезжали с асфальта на грунтовку, с грунтовки в чисто поле. «Вольво» не вездеход, однако непаханое поле кое-как преодолели, встали на пригорке. Внизу темные воды и «жигуль» шестой модели на безлюдном берегу. От озера, а точнее от сливной клоаки, воняет, тошнотворный запашок гарантирует отсутствие вблизи посторонних, случайных людей. С возвышенности местность прекрасно просматривается. Время к полуночи, темно, а заводская стена за озером и сточная труба прекрасно видны. Из трубы течет кака. На мертвых берегах ни травинки, ни росточка. Пейзаж апокалиптический. Резко выделяется желтым пятном «шестерка». Возле «Жигулей» курит Шаманка.
Прежде чем покинуть «Вольво», Сычов взялся правой пятерней за ручку «дипломата». Атташе-кейс Сергач приметил еще утром, когда впервые попал в «Вольво». Игнат еще подумал тогда: «Может, врет шантажист, что рукопись спрятана далеко и надежно, может, моя писанина в этом кейсе между передними сиденьями?» На фига, интересно. Сычов тащит сейчас с собой «дипломат»? Боится, что чемоданчик свистнут из машины? Кто? Комары с мухами?
— Что в кейсе? — Первый вопрос, который задала Шаманка.
— Деньги, — Сычов остановился в пяти примерно шагах от курящей женщины, в семи от ее «Жигулей». — А у вас что? Что-то не в порядке? Что за спешка со стрелкой? Что за место для встречи? Объяснитесь.
— Вы сообщили куда следует о моих звонках? — вместо объяснений Шаманка задала второй вопрос.
— А куда следует? — ответил вопросом Сычов.
— Вам виднее, — она выбросила сигарету, спрятала кулачки в карманах плаща. На ней был коротенький плащик с капюшоном.
«Такая теплынь, на фиг она плащ напялила?» — удивился Игнат, догоняя Сычова, спускаясь с пригорка
— Полковник Сычов, вас узнал мой... мой секретарь. Сергач вам должен был доложить о присутствии секретаря в моем... Боже, чего я говорю? Вы сами слышали, как секретарь потребовал у Сергача ремень с «клопом»... Секретарь здесь, в багажнике. Я его убила... — Она замолчала, ожидая реакции Сычова.
— Рассказывайте, — кивнул Сычов.
— Игнат, идите сюда. Достаньте из моей машины документы, они на переднем сиденье, покажите полковнику.
— Иди, — полковник кивнул Сергачу.
Шаманка посторонилась, пропуская Игната. Сергач открыл переднюю левую дверцу, взял с водительского кресла пачку бумаг. Толстую такую пачку ксерокопий машинописного текста с синей печатью вверху каждого листа, с грифом «Совершенно секретно, второй экземпляр». Захлопнул дверцу, с пачкой секретных бумаг в руках подошел к Сычову, пожал плечами — ни хрена, мол, не понимаю.
Полковник взглянул мельком на первый лист и в очередной раз кивнул:
— Настоящие, вижу. — Кивнул Шаманке, повторил: — Рассказывайте, я слушаю.
И она рассказала.
Копии документов с печатями — дубликаты резюме по материалам, доставшимся в наследство СССР после победы над фашистской Германией.
За время Второй мировой войны Советский Союз потерял около четырех процентов своего населения, Франция около двух процентов, Польша более тринадцати и так далее, во всех воюющих странах количество населения уменьшалось, кроме Германии. За тот же период прирост населения в рейхе составил семь целых, пять десятых процента. Сотни тысяч германских солдат гибли на фронтах, при этом немецкие женщины рожали и рожали, обеспечивая прирост. Специальная госпрограмма «Источник жизни» стимулировала рождаемость. Германия тратила огромные, баснословные средства на научные, околонаучные и откровенно эзотерические исследования в рамках программы «Источник жизни». В частности, финансировались работы по проекту «Венец безбрачия» — нацисты изучали, не брезговали, любовную магию цыган, а также пытались синтезировать «приворотное зелье», о котором писали, и не раз, многие алхимики Средневековья. Лично Гиммлер сформулировал конечную задачу проекта «Венец безбрачия» — даже самая малопривлекательная чистокровная немка должна найти себе законного мужа немца, а истинные арийцы должны хранить верность самкам только своей расы.
Во время беспредела августа 1991-го будущий секретарь Шаманки почти случайно сумел украсть копии документации из архива КГБ. Он сотрудничал с Комитетом, как биохимик, он занимался совершенно другой темой, далекой от всякой мистики, но эзотерикой интересовался и немало читал о поразительных, порою вполне материалистических достижениях оккультистов рейха номер три. Став обладателем секретной документации, человек из ряда вон талантливый, он самостоятельно синтезировал зелье, завершил эксперименты пятидесятилетней давности. Потом, вместе с Шаманкой, они организовали апробацию зелья на платежеспособных добровольцах, точнее — доброволицах. Они собирались продать технологию производства чудодейственного средства на Запад, они старались. И вот препарат доведен до совершенства, кое-чего в формуле откорректировано, кое в чем усовершенствован процесс производства, последние эксперименты дают сплошь положительные результаты, но вдруг появляется Сергач, и секретарь распознает в его сотовом телефоне «клопа». Как? Выключенный телефон на ремне Сергач положил подле радиоприемника, и начались помехи в эфире, приемник начал «фонить». Секретарь выглянул в окошко. Осторожно, чуть раздвинув шторы. И увидел знакомого ему полковника КГБ за рулем «Вольво». Строго говоря, он не был знаком с Сычовым, однако обладал великолепной зрительной памятью и сразу узнал полковника, с которым во времена оны в одном и том же кабинете ведомственной стоматологической поликлиники лечил пародонтоз. И даже вспомнил фамилию былого товарища по стоматологическим неприятностям, вспомнил, как хорошенькая медсестричка говаривала: «Сычов, опять вы опаздываете на процедуры. Ай-яй-яй, полковник, опять из-за вас очередность нарушается».