Последний замок (сборник)
Шрифт:
Хозяин гостиницы, маленький, толстый человечек с печальными глазами, с маленьким толстым носом, похожим по форме на его тело, выгребал угли из очага. Он выпрямился и заторопился за прилавок своей маленькой прихожей.
Лайан сказал:
— Хорошо проветренная комната и ужин: грибы, вино, устрицы.
Хозяин поклонился:
— Слушаюсь, сэр... а чем вы будете платить?
Лайан швырнул ему кожаный мешочек, отобранный сегодня утром у торговца пряностями. Почувствовав аромат, хозяин от удовольствия зажмурился:
— Почки
— Великолепно, великолепно... Ваша комната, сэр, и ваш ужин — немедленно.
Пока Лайан ел, появились остальные постояльцы гостиницы. Они сели с вином у огня, и начался общий разговор, который в основном касался магии прошлого и когда-то живших великих волшебников.
— ...Великий Фандаал знал забытую теперь науку, — сказал старик с выкрашенными оранжевой краской волосами. — Он привязывал к ногам ласточек белые и черные струны и посылал их в разные стороны. И там, где они свивали свою магическую ткань, вырастали большие деревья, усеянные цветами, фруктами, орехами или пузырями с редкими напитками. Говорят, так он создал Великий Лес на берегах озера Санры.
— Ха, — сказал угрюмый человек в коричневой с черным одежде, — такое и я могу. — Он извлек несколько струн, согнул их, связал, произнес негромкое слово, и струны превратились в языки красного и желтого пламени, которое плясало, сворачивалось, металось взад и вперед по столу, пока мрачный человек не погасил его жестом.
— А я могу вот что, — сказал человек в черном капюшоне с серебряными кругами. Он достал маленький поднос, положил на стол и бросил на него горсть пепла из очага. Потом достал свисток и извлек из него ясный звук. Над подносом взлетели сверкающие мотыльки, блестя красным, синим, голубым, желтым. Они взлетели на фут и взорвались яркими цветами — каждый образовал звезду. Взрывы сопровождались звуками — самыми ясными, чистыми звуками в мире. Мотыльков стало меньше, волшебник выдул другую ноту, и взвились в сверкании мотыльки. Еще раз — и еще один рой мотыльков. Наконец он убрал свисток, вытер поднос, убрал его под плащ и снова замолк.
В состязание вступили другие колдуны, и воздух над столом заполнился видениями, задрожал от заклинаний. Один показал десять цветков невыразимой красоты; другой образовал на лбу хозяина рот, который к большому неудовольствию маленького толстяка, начал поносить толпу, да еще его же голосом. Еще один показал черную бутылку, в которой гримасничал чертенок; еще один — шар из чистого хрусталя, который по команде волшебника катался взад и вперед; владелец утверждал, что это — серьга знаменитого мастера Санкаферрина.
Лайан внимательно следил за всем этим, сожалея, что мир полон жестокосердных людей, но волшебник с хрустальным шаром остался равнодушным, и даже когда Лайан вытащил двенадцать пакетов с редкими пряностями, отказался расстаться со своей игрушкой.
Лайан упрашивал:
— Я хочу только доставить удовольствие ведьме Лит.
— Доставь ей удовольствие пряностями.
Лайан негодующе сказал:
— У нее только одно желание — кусок ковра, который я должен выкрасть у Чана Неминуемого.
И переводил взгляд от одного к другому гостю, внезапно умолкшим.
— Что это за неожиданная трезвость? Эй, хозяин, еще вина!
Владелец серьги сказал:
— Даже если бы пол по колено был покрыт вином, лучшим красным вином Танвилката, свинцовая печать этого имени все равно висела бы в воздухе.
— Ха! — рассмеялся Лайан. — Пусть только это вино коснется твоих губ, и пары его все сотрут из памяти.
— Взгляните на его глаза, — послышался шепот. — Они большие и золотые.
— И хорошо видят к тому же, — говорил Лайан. — А эти ноги — быстро бегают... летят, как звездный свет по волнам. А эти руки — быстро ударяют сталью. И моя магия даст мне убежище вне пределов всякого знания. — Он глотнул вина из кувшина. — Смотрите. Вот магия древности. — Он надел на голову бронзовый обруч, прошел сквозь него, внес его в темноту. Когда ему показалось, что прошло достаточно времени, он вышел из кольца.
Огонь горел, хозяин суетился за стойкой. Вино Лайана стояло на столе. Но не было ни следа волшебников.
Лайан удивленно осмотрелся.
— А где же мои друзья-волшебники?
Хозяин повернул голову.
— Разошлись по своим комнатам. Имя, которое ты произнес, тяжелым грузом легло на их души.
Лайан допил свое вино в хмуром молчании.
На следующее утро он покинул гостиницу и окольным путем направился в Старый Город — дикую серую мешанину обрушившихся столбов, выветренных блоков песчаника, упавших фронтонов с высеченными надписями, террас, заросших ржавым мхом.
Ящерицы, змеи, насекомые ползали по руинам; больше ничего живого не было видно.
Пробираясь среди развалин, он чуть не споткнулся о труп — тело юноши, который смотрел в небо пустыми глазницами.
Лайан ощутил чье-то присутствие. Он отпрыгнул, наполовину обнажив рапиру. На него смотрел согбенный старик. Он заговорил слабым дрожащим голосом:
— Что тебе нужно в Старом Городе?
Лайан убрал рапиру.
— Я ищу Дворец Шепотов. Может, покажешь?
Старик издал хриплый горловой звук.
— Еще один? Еще? Когда это кончится?.. — Он указал на труп. — Этот пришел вчера. Он тоже искал Дворец Шепотов. Хотел обокрасть Чана Неминуемого. Видишь, каков он теперь? — Старик повернулся. — Идем со мной. — И исчез за грудой обломков.
Лайан последовал за ним.
Старик стоял возле другого трупа с пустыми окровавленными глазницами.
— Этот пришел четыре дня назад. Он встретился с Чаном Неминуемым... А вот здесь, за аркой — великий воин в доспехах из перегородчатой эмали. И здесь... И здесь... — Он показывал, показывал. — И здесь, и здесь, как раздавленные мухи.