Последняя Арена 3

Греков Сергей

— Это немногим больше двадцати пяти процентов. Не слишком ли жирно? — спросил я. Нужно торговаться, чтобы не вызвать подозрений. — Семьдесят пять процентов — налог Авалону. И тебе ещё двадцать пять.

— Смотря как посмотреть. А вдруг ты умрешь, то, что тогда? Сколько потеряешь? Придется заново копить. Считай, что ты минимизируешь все риски, — голосом искусителя проговорил Альтаир. — И вернуть сможешь всё после первого же выезда. Вам на всю группу хватит мобов. Все монстры будут только ваши.

Я стоял под своим чердаком и изображал сложный мыслительный процесс. Потом кивнул.

Парень

достал шкатулку и протянул нужные нити. Я не стал откладывать покупку в долгий ящик. Через полминуты из воздуха материализовался древний фолиант, по которому то и дело пробегали ледяные всполохи. Подобрал гримуар. Пальцы тут же занемели и слиплись с поверхностью, которая обжигала арктическим холодом.

Учебник заклинания школы элементализма. Морозный вихрь. Ранг — 3. Посвященный.

Изучить: да / нет?

— Да, — моментально сказал я.

Книга рассыпалась. В воздух взлетела голубая взвесь, которая через секунду с силой ударилась в меня. Я еле удержался на ногах. Стоящие поблизости люди отшатнулись. Кто-то на меня направил автоматный ствол, но Альтаир успокаивающе махнул рукой:

— Всё в полном порядке, — он перевел взгляд на меня. — Ты чего не дал нормально рассмотреть этот учебник? Он интересно выглядел.

— Из-за недоверия, — жестко ответил я.

— Какого ещё недоверия? — непритворно оскорбился Альтаир.

— Из-за обычного. Вдруг ты попытался бы его забрать? У вас же есть элита, которая даже в данж не ходила. И книжка стоила очень дорого, — я улыбнулся. Причина, естественно, была в другом. Фактическая и названная цена отличалась. Кто знает, какие таланты скрывает этот синеволосый парень? Если бы он смог разглядеть настоящую стоимость, тогда возникли бы очередные вопросы, а этого требовалась избежать.

— Это ещё не дорого. Элементализм — одна из самых дешевых школ. Думаю, это по той причине, что её магия не воздействует на обычный мир. Кстати, для огненного направления учебник стоил бы всего десять тысяч. Убойность, как я понял, у этих заклинаний одинаковая. Да и с мобами проще справляться огнём или хотя бы электричеством. Так что зря ты выбрал холод.

— А ты зря выбрал силу и выносливость, — напомнил я. — Уже поздно что-либо менять. Работаю с тем, что есть.

— Твоя правда, — Альтаир поджал губы и указал наверх.

Я понятливо кивнул и стал забираться по лестнице на чердак. В углу заметил двойку бойцов, неотрывно следящих за точкой, где должен был бы появиться я. Автоматы сняты с предохранителя, подушечки пальцев лежат на спусковых крючках. Глаза, виднеющиеся из-под черных масок, ничего не выражают.

Личная точка возрождения. Хотите открепить артефакт: да / нет?

Мысленно выбрал первый пункт. На пол упала пульсирующая сфера, не превышающая размеров теннисного мячика.

— Мужики, извините за задержку! — сказал я, поднимая предмет. — Ко мне никаких вопросов?

Бойцы промолчали. Они синхронно убрали ладони от спускового механизма. Обратил внимание, что их пальце задубели. Видно, что очень долго просидели без движения. Вот ведь людям заняться нечем...

— Слушай, я как происходит возрождение? — спросил

я, когда спустился обратно.

— Не видел никогда? — удивился Альтаир. — Хотя да, тут же почти никого не было. Мы даже записывали этот момент, а потом замедляли видео. Потом могу показать. Вот смотри: ты умираешь, а после появляется трехсекундный таймер. Так?

— Так, — подтвердил я.

— Это не совсем верно. До прихода в сознание на самом деле проходит пять секунд. В следующий раз попробуй обратить внимание на таймер. У тебя в этот момент восприятие времени замедляется.

— Если меня будут заживо жрать, то маловероятно, что вспомню про часы.

— Ну да, не подумал, — Альтаир почесал в затылке. — Короче, ты умираешь. Твоя оболочка исчезает. В этот же момент появляется силуэт твоего тела под артефактом фиксации. Формируются кости, сухожилия, мышцы, органы, кожа. Там хоть анатомию можно изучать, — его взгляд расфокусировался, но быстро пришел в норму. — Сама оболочка на это время покрывается непроницаемой броней. Если рядом есть мобы и, если ты не прикрыт полом или стенами, их отбрасывает на несколько метров. В смысле мобов, а не стены... В общем, тебя будто заново собирают. Потом силовой барьер спадает. Тело становится смертным и полностью беззащитным. Через две секунды в тебя внедряется сознание, и ты можешь шевелиться. Ну там магию активировать. Или доспехи достать.

— Я хочу узнать чисто гипотетически, — последнее слово я проговорил по слогам. — Если бы меня убили у Столыпина, то я бы смог справиться с вон теми ребятками? — я указал на двойку бойцов, которые в этот момент слазили с чердака. — Про кольцо ты знаешь. И предположим, что моё заклинание наносило бы урон.

— Нет. Там без шансов, — парень покачал головой. Он направлялся к одному из БТРов, которые должны были доставить нас к охотничьей вышке. — Мы даже пытались моделировать такую ситуацию для обычного человека. Один выстрел в голову — ты труп. Это без вариантов.

— А для необычного? — заинтересовался я.

— Ты же знаешь, что у всех магических школ есть пассивные свойства? Ну там левитаторы могут прыгать высоко и плавно приземляться...

— Это как у меня, что я холода почти не чувствую? — спросил я, уже зная ответ.

— Ну да. Есть одна интересная ветка развития. Её сын полковника Стоменова взял. Он тебя как раз и привёз к Столыпину.

— Да знаю я его.

— А, ну да. Так вот: у него суточная пассивная способность. При соприкосновении с обычным предметов, если этот предмет должен нанести сильный урон, воздействие перераспределяется по всеми телу. Ты же видел его три дня назад? У него ещё фингал был. Да и сейчас след остался.

— Ага. Ермолай у него про это спрашивал, но Олег ничего не ответил.

— Ему винтовочная пуля в глаз прилетела. Нелегалы напали... — Альтаир поморщился. — Не суть. Я это к тому, что с такой способность при возрождении можно было бы пережить один выстрел. Но по тебе зарядили бы очередью. У тебя — без шансов. Только если бы те ребятки промазали, но сам понимаешь: за тобой следили профессионалы.

— С чего вообще такая честь? — признаться, этого момента я так не понял. И что с того, что я набрал нормальный уровень? Даже у моего собеседника он выше.