Последняя Арена 7
Шрифт:
— Эй, — позвал меня тихий знакомый голос. — Я здесь.
Я повернулся и увидел Айгыз. Девчонка призывно махала мне сквозь дыру профильного листа, из которого час назад я выпиливал нож. Шлем слегка нагрелся, предупреждая меня о слабом псионическом влиянии. Установил тут же очередную точку телепортации, а через несколько мгновений я, просочившись сквозь металл, уже стоял около неё.
В хибаре находилось несколько человек, смотрящих на меня с нескрываемым любопытством. При этом во взглядах отсутствовали привычные безнадежность и безразличие. В команде хаоса, как понимаю, прибыло. М-да…
Действовал по плану, который продумал в данже: развернул аукцион и нажал на вкладку с оружием. Новым игрокам требовались клинки для перерезания нитей от мобов выше десятого уровня. Выбирал специально с повышенной прочностью, чтобы ножи прослужили как можно дольше. Не самое дешевое приобретение, но тут уж ничего не поделаешь. Будем считать, что мы в ответе за тех, кого приручили, а раз эти новоявленные игроки подключились к системе благодаря мне, то обеспечу их разными полезностями. Авось через год-другой, когда они войдут в силу, подобное деяние сыграет мне на пользу. Бруски упали на землю.
Следом легли артефакты телепортации. С ними получится обнести какой-нибудь дом, в котором есть еда, а после незаметно уйти.
Тут же просыпалось множество зелий регенерации, отвары с обезболивающим и прочие фиалы.
— Я не знаю, откуда я это знаю, — затараторила Айгыз. — Вам надо уходить… И обязательно открепи кристалл!
— Это всё? — я посмотрел на девчонку. Ничего нового она так и не сказала, хотя здесь задержался только из-за неё. Почему-то ожидал, что она поделится чем-то полезным. Видимо, ошибся.
— Нет, — сказала Айгыз преобразившимся механическим голосом. Теперь интонации напоминали не человеческую речь, а записанное обращение бездушной машины. Вместо лица — застывшая каменная маска, у которой даже губы не шевелились. Тело превратилось в статую. — Ты и половина инстансного абсолюта. Дубликат. Она спросит у почтальона — он подскажет. Найденное убежище под землей. Воспари к небесам, чтобы рухнуть в пучину. Дойдя до конца, ты прыгнешь вперед. Время условно. Оно не статично. Предательство перед вратами. Она нужна здесь со скипетром. Ты и половина инстансного абсолюта. Дубликат. Она спросит…
Послание начало повторяться. Раньше я никогда не жаловался на память, а уж теперь и подавно, но тем не менее развернул блокнот и стал вносить произнесенные слова. Пока что без понятия, что это такое, но уверен, тут постаралась Пушистая Хрень. Я ведь помню, как жезл воздействовал на Айгыз. Эх, снова какая-то игра хаоса, а я в ней разменная монета…
— Это с тобой всегда так будет? — спросил сухощавый старик. Я признал в нём деда Айгыз.
— Что именно? — девчонка непонимающе затрясла головой. — Это опять произошло?
— Да, — с благоговением произнесло несколько человек.
— Айгыз, ты какой класс взяла? — спросил я с подозрением.
— Там что-то произошло, — она указала на дверь погреба, в котором не так давно был данж. — Я ничего не помню, но, когда вышла, у меня уже оказались выбраны характеристики и класс хаотического ченнелинга. Я не смогла взять арканум, мощь и прочее, — Айгыз виновата посмотрела на меня. — У меня там всё другое:
— Всё хорошо. Значит так нужно было, — успокоил я разволновавшуюся девчонку. — Остальным рассказала про параметры, которые я называл? — сконцентрировался на карте. В радиусе трехсот пятидесяти метров было несколько зеленых маркеров, но бежать сюда пока что никто не торопился. Взглянул через дыру в стене — троица валялась без сознания.
— Да. И про школы тоже. Мы через неделю вместе пойдем к искажению…
— Всё, тихо! — приказал я. — Запоминай. Все запоминайте…
Я поставил две заполненные шкатулки. Вторая ограничивалась рангом послушника, так что вмещала в себя чуть больше шести тысяч единиц. Мелочь, конечно, но для нового игрока это всё равно очень много. В начале моего пути мне о таком можно было только мечтать.
Быстро начал передавать информацию, которая могла пригодиться будущим хаоситам. Рассказал принцип, по которому стоит перерезать нити. Повторил название параметров со школами и напомнил, чтобы перед передачей способности инициализатора человек запоминал их. Сказал, чтобы они не раскрывались перед другими избранными и вели себя так же, как и до этого. Также предложил идею рейда за продуктами. Объяснил, что за зелья, бруски и артефакты валяются под их ногами и прочее, и прочее… Не знаю, уловили ли они хотя бы половину из того, что я сказал, но мне остается только надеяться на это.
— А для чего нужна эта Игра? — прожамкал старик, жуя нижнюю губу.
— Да, ещё одно: о своих открытиях, о монстрах в данжах, о способностях — обо всём — никому ни слова. Это запрещено делать. Вы из-за этого можете умереть.
— А как тогда?..
— Всё!
На карте заметил отметки, которые целенаправленно двигались в мою сторону. Ещё и в кольцо взяли, отрезая пути к отступлению. Так себе попытка, но за старание могут поставить себе плюсик в карму.
Оценив обстановку, понял, что нельзя, чтобы избранные увидели разбросанное по полу богатство. К тому же некоторые новоиспечённые игроки во всю светят своими артефактами фиксации, а это повлечет за собой дополнительные вопросы.
Я уже воплощал сферу телепортации, как услышал:
— Тебе надо умереть. Прямо сейчас. Я знаю это.
Айгыз умоляюще смотрела на меня. Её губы слегка тряслись, а в глазах наливались слёзы. Совсем ребенок… А хаос, если судить по характеристикам, почему-то захотел, чтобы именно она стала будущим лидером для этих стариков и других детей. Неправильно это…
Было видно, девчонка боится, что я её не послушаю. В принципе, да: уйти всё равно не смогу. Артефакты перемещения бьют на слишком короткое расстояние, даже не получится нормально вернуться к своей точке возрождения. Прыгать по территории, не имея возможности атаковать? Глупо. Прятаться в данжах? А смысл? Мои противники пока что в панике, но уже успели хотя бы как-то скоординироваться. Пока буду отсиживаться на шестнадцатом этаже, они разработают полноценный план по моей поимке или даже найдут мой артфикс. Придётся умирать и возвращаться в тульскую аномалию, а это для меня — по словам Кейры — равносильно смерти.