Последняя Арена 7
Шрифт:
— Здравствуйте, наставник, — решил я соблюсти вежливость, возлагая обрубки тела к его лапам. Параллельно запустил огненным потоком, превращая стены в раскаленный камень. И почему столь могущественное существо не может самостоятельно повысить температуру в своём убежище?
— Кого ты мне принёс, букашка? — раздалось в моей голове.
Надо же — не тля. Видимо, наличие маны продвигает меня вверх по иерархии этого моба.
— Как и обещал: воровку. Я заманил её на этот остров, а после убил, — сказал я чистую правду. — Карта в этот момент была с ней, так что вашей пропажей никто не воспользуется.
— Не врёшь, букашка, — констатировал моб. — Понравились мои дары?
— Очень. Уже применил их. А насчет воровки… К ней больше нет никаких вопросов?
— Она сдохла. Я поглощу её и засну на долгие века. Путь ко мне навсегда закроется. А теперь прими последний подарок, букашка, и ступай! — клешни потянулись к телу женщины.
Получен один знак силы.
Получено три очка распределяемых характеристик.
Кариокинетический удар преобразован.
Сперва донёсся звук раздираемой плоти и треск ломающихся костей — наставник приступил к трапезе, а после я ощутил, что, подхваченный неведомой силой, лечу спиной вперед. Вышвырнули за дверь как нашкодившего котенка.
Перед глазами промелькнул вход в логово, затянутый силовым барьером. Среагировав, я активировал стихийную свободу, а то ненароком мог бы и расшибиться. Заклинание погасило инерцию, и я плавно опустился на землю. Сразу же побежал к игрокам, которые спешно отдалялись, направляясь к низине, в недрах которой скрывал портал.
Заметил, что снова могу воспользоваться стихиалием. Очень странно: для отката отражения урона требуется намного меньше времени, но тем не менее псионической способностью воспользоваться могу, а хаотическим умением — нет.
В интерфейсе уже значилось три свободных кристалла, но я так и не мог посетить артефакториум. Зато сразу же вложил два балла в перцепцию и один — в целостность. Теперь разрыв с гриндером составлял девять единиц. Живём!
Во что превратился кариокинетический удар оставалось только гадать — никаких пояснений система не выдала.
Дистанция между мной и командой Огюста почти не сокращалась. Другие игроки неслись так, будто их подстегивали плетью. И куда это они так торопятся? Что-то мне это не нравится.
По пути проверил один из полученных навыков. Я оттолкнулся правой ногой, и, ощутив незримый выступ под левой, сделал ещё один прыжок. Удобно. Если приспособиться, то в битве с врагом можно маневрировать, совершив обманное движение.
Когда оказался неподалеку от точки появления, направляющая способность дрогнула, и в полутора сотнях метров я увидел материализовавшуюся Графиню Славскую — такси пожаловало… Она махнула рукой, привлекая моё внимание. Побежал к ней, рассматривая женщину и ожидая какого-то подвоха. Уже приготовился защищаться и атаковать, но этого не потребовалось:
— Быстрее! — она протянула руку. Между пальцами оказались зажаты зелья и две пятилитровые бутылки, заполненные водой.
— Что случилось? — спросил я. Тут же ощутил давление, а в следующее мгновение оказался на вершине бархана, с которого виднелись спины Лики, Мегеры и Херкулеса.
Парень, сгибаясь под тяжестью, напоминал гигантскую и очень быструю черепаху. Он нёс на плечах ящик, в котором мы хранили мясо из щупальца, но на его скорости от никак не сказывалось. Девушки тоже не бездельничали, неся нажитый в лагере скарб. Что за переселение народов?
— Нужно спешить!
— Куда? — я помчался вслед за женщиной.
— Ты рассказывал про паутину. У Нели после смерти мизинец не восстановился. Аномалия повреждает энергетическую оболочку.
— Понял, — я поднажал. Действительно нужно было торопиться. С подобным явлением я уже сталкивался дважды: один раз, когда мне рассказывали про действие моей хаотической интуиции, второй — в стационарном магазине. И ведь оба раза являлся администратор.
К неизведанной пучине, как мы узнали по карте, вело три пути. Первый — длинный и относительно безопасный. Хотя там тоже не всё так гладко. Начальный аллод ведь тоже был «зеленым», а если учитывать количество дендритов с ловушками, не говоря уже о десятках потерянных жизней, то для нас любой остров может оказаться смертельным. Не зря же, когда попали в это бездну, значилось, что уровень сложности — кошмар. Ко всему прочему, если проводить на каждой территории хотя бы неделю и не раздобыть провизию, то перерождение из-за голода нам обеспечено. Кадавры же только отсрочат неизбежное.
Второй забраковала Пушистая хрень. Жезлу, как бы к нему ни относился, я доверял. Оружие много раз помогало неочевидными способами, так что игнорировать его подсказки — верх идиотизма. С этими мыслями согласились и ученики Огюста. Хотя я так и не понял, на кой мне удалили почту…
Третий же был здесь, но создавалась проблема: мои глаза, ранее видевшие в огромном цветовом спектре, пришли в норму, и я больше не смогу обнаруживать аномалию. Мы знали, что паутина появится через три часа, однако неизвестно, когда она возникнет в следующий раз. Отправлять разведчика бессмысленно. Если человеку отрежет руку, не говоря уже о голове или теле, то это равносильно обнулению. Обезболивающего у нас нет. Зелий регенерации тоже. Рана попросту не успеет затянуться, игрок умрёт от кровопотери, и будет раз за разом возрождаться до тех пор, пока его иконка в общем рейтинге не посереет.
Мы нагнали Лику, Мегеру и Херкулеса. На минуту остановились. Я перекинул в баул зелья и артефакты, чтобы освободить всем руки. Похватав поклажу, мы ринулись к низине. Хорошо, что на пути не встретилось никаких трясин, а то немудрено было потерять припасы.
— Землеройку бы! — размечтался парень. — Неля, чувствуешь глубину?
— Нет. Проверю! — вокруг неё заструилась черная дымка.
Все, кроме меня, тут же отвернулись. Шлем начал нагреваться, блокируя псионическое воздействие. Мегера в образе паучихи попыталась углубиться в песок, но на этом месте у неё ничего не вышло.
Активировал стихийную свободу — пробраться тоже не получилось. В сантиметре над землей будто образовался резиновый барьер, который растягивался, а после отталкивал меня так же, как силовое поле в тульской аномалии. Другие участники похода тоже стали проверять преграду всеми имеющимися способами.
Вскоре, если ничего не изменится, многим, включая меня, придется умереть, так что я попытал счастье, использовав откатившийся стихиалий — всё впустую.
— Никак не пробиться, — сказала Мегера через пять минут. Она присела и без особых проблем протиснула руку в песок. Ранее я делал то же самое своим кольцом, а Херкулес так и вовсе изобразил из себя экскаватор, копая яму щитом. — Только рыть. Портал окружает сфера. Думаю, нужно пробиться к центру.