Последняя Арена
Шрифт:
Когда приехал домой, меня ждал сюрприз. У подъезда я увидел Снежану, которая загружала вещи в дорогущий джип. За рулем сидел телохранитель со шрамом на щеке. Девушка не стала ничего объяснять. Лишь спросила:
— Ты ведь сам всё понимаешь?
— Да. Где ключи?
— На месте. Дверь захлопнула. Ничего лишнего не взяла. Да и брать у тебя там особо нечего.
— Нашла кого-то поперспективней? — я ухмыльнулся и, не дожидаясь ответа, побрел в пока ещё свою квартиру.
Следующие месяцы я таскался по судам. Заодно хотел устроиться на работу, но попытки ни к чему не привели. У меня был большой стаж, огромный опыт, замечательное портфолио, но меня никуда не брали. Я далеко не сразу узнал, что уволили меня по статье. Официальное трудоустройство мне больше не грозило. Меня не брали даже на неквалифицированные места. Четыре дня я пробыл на стройке, но и оттуда меня погнали. Прораб назвал причину: уважаемые люди сказали, чтобы я не находился на объекте. Я обращался в прокуратуру, звонил бывшему начальнику, даже связывался с адвокатом — всё тщетно.
В один из дней у меня получилось встретиться с коллегой, который ставил подпись вместо меня. Он и рассказал, что мажорик поставил условие: либо взаимовыгодный большой контракт, но меня увольняют, либо я остаюсь, а он уходит к конкурентам. Выбора, естественно, никакого не стояло. Я хоть и был ценным сотрудником, но незаменимых, как говорится, нет.
Я обменял свою иномарку и взял старую, но ещё резвую ладу. Продал родительскую квартиру. Деньги ещё имелись. Через полгода мне позвонил тезка-охранник из моего старого офиса:
— Андрюха, не задавай лишних вопросов. Вали из города. Сними деньги с карты. Избавься от телефона.
— Что случилось?
— Не могу ответить. Просто сделай, как я сказал. Доверься. Отбой.
Я последовал совету в плане снятия наличности. А в следующие три дня я лишился жилья. Ко мне заявились приставы. Я предоставил документы, что у меня нет никаких задержек по ипотеке. Плачу всё и всегда в срок. Даже подозрения возникли, а не подставные ли это люди. Незаметно вызвал полицию. Сотрудники органов явились быстро и подтвердили, что это настоящие банковские служащие. Вскоре они опечатали квартиру со всей имеющейся мебелью.
Снял комнату неподалеку. Никакого договора, естественно, не заключал. Прокуратура опять ничем не смогла мне помочь. Если судить по документам, то квартиру забрали из-за огромных долгов. Я пытался открыть судебное дело, но какой там…
В один из дней я угодил на двое суток за решетку. Я вставил карточку и собрался снять последние деньги (сейчас мне выгоднее было иметь наличку). Банкомат оповестил, что карта заблокирована. Попробовал в другой — тот же эффект. Все банки вычеркнули меня из своих клиентов. От злости ударил по терминалу. Мимо проходящие сотрудники полиции остановились, проверили документы, пробили по базе данных. Оказалось, что теперь за мной тянется целый шлейф мелких правонарушений. Но всё-таки через сорок восемь часов я покинул замечательное место, в котором стоял въевшийся запах дерьма и сигарет. Да и компания там была мне под стать: бомжи, безработные, наркоманы.
Связался с дядей. Я опасался, что начнутся гонения на всех родственников, но ошибся. Мажорик (не сомневаюсь, что это его работа: больше некому) не стал трогать родных. Оставил деньги у дяди. Всё-таки лучше хранить большую сумму у человека, которому я доверяю.
Случай с полицией показал, что не стоит привлекать к себе внимание. Теперь я брился каждый день и ходил в выглаженной одежде. При этом старался не высовываться на улицу днём. Работал за компьютером: знакомый предоставил свой аккаунт. Я выполнял фриланс-задания от его имени.
Через восемь месяцев после потери родителей я вышел из съемной комнаты. И в последний раз в обычной жизни покинул подъезд на своих двоих: без костылей. В ближайшем круглосуточном супермаркете прикупил товаров на неделю. Когда возвращался, увидел троицу мужиков. Никакого значения этому не придал. А зря. Они, будто по команде, направились в мою сторону. В тусклом свете далекого фонаря я разглядел знакомый шрам на щеке. Меня взяли в кольцо.
— Ну и чего надо? — спросил я. — Скажете, чтобы я с вами ехал?
Боковым зрением заметил, как в меня что-то летит: то ли рука, то ли предмет, то ли нечто третье. Попытался увернуться, но в следующую секунду сознание померкло.
В себя я приходил долго. Периодически видел незнакомую белую палату и каких-то людей. Когда очнулся, долго не мог понять, что происходит. Спутанные мысли не давали ни на чем сосредоточиться. В вене торчал воткнутый шприц. Тихий звук больничного прибора давил на барабанные перепонки. А ещё внизу ощущалась постоянная ноющая боль, которая усиливалась с каждой минутой.
Пошевелил пальцами. Руки почти не слушались, но я раз за разом пытался собрать ослабленную ладонь в кулак. Через минут двадцать в палату зашла медсестра.
— Где я?
— В больнице. Всё хорошо.
— Что со мной? — язык кое-как ворочался в пересохшем рту.
— С вами всё хорошо. Беспокоиться не о чем. Сейчас придет врач и всё расскажет.
События последних дней никак не хотели собираться в полноценную картину. Я не мог понять, как оказался в этом месте.
— Он очнулся? — спросил незнакомый голос.
— Десять минут назад был в сознании, — сказала медсестра.
— Да… В сознании… — смог выдавить я.
— Меня зовут Аркадий Юрьевич. Я ваш лечащий врач.
— Как я… тут оказался?
— Автомобильная авария. Вы потеряли много крови. Сотрясение мозга. Сломанный нос. И… — доктор кивнул медсестре, — нам пришлось ампутировать левую ногу.
Я понял смысл слов, но не сразу смог их осознать. Врач ещё что-то говорил, но мозг отказывался воспринимать информацию. Попытка пошевелить ногой не увенчалась успехом. Правую я чувствовал. Левую — нет.
Я видел, как медсестра что-то вкалывает мне. Снова сон. Снова пробуждение.
Еду мне приносили пять раз в день. Со мной работал психолог. Часто ходил на процедуры. С костылями я освоился довольно быстро. Я оказался в частной клинике, в которой за пациентами следили как за детьми. Вскоре меня посетила мразь, которую я очень хотел видеть.
В палату вошло четверо человек, среди которых был как мажорик, так и его телохранитель со шрамом.
— О, какие люди! — я радостно улыбнулся. Незаметно взял со стола стакан. — И собачонка-секьюрити здесь, и злопамятный слабачек. Как нос, не болит?