Последняя гастроль госпожи Удачи
Шрифт:
– Хочу помочь другу, – обтекаемо ответила я.
– Женщине? – проявила любопытство собеседница.
– Мужчине, – ответила я и соврала: – Он дал денег Митину в долг. Понятное дело, забыл о них, когда актер умер. Но если он все время был жив, то, вероятно, средства где-то хранятся.
Мне такая причина встречи показалась не очень убедительной, но медсестра кивнула:
– Ясно. Тело как тело, признаков насильственной смерти нет. Травм тоже. Обычный инфаркт.
– Но вы почему-то уверены, что Тихонов не Тихонов, и у него были при себе фальшивые документы, – осторожно шагнула я в омут.
Медсестра отодвинула пустую тарелку из-под салата.
– Поклянитесь, что вас не подослала Наталья Ильинична, владелица клиники «Человек здоровый».
– Павлова? – уточнила я. – Конечно нет, она понятия о нашей встрече не имеет.
– Гиена, – коротко высказалась Рагозина. – И почему я вам верю?
– Может, потому что я не вру, – улыбнулась я.
– Ладно, – протянула Татьяна, – с детства мечтаю увидеть Париж. А вы там, как в интернете пишут, дом имеете. Оплачиваете мне семидневный тур на автобусе – и я все-все вам сообщу.
Рагозина отложила нож с вилкой, открыла свой айпад и показала мне цифру.
– Вот, вас устраивает?
– По рукам, – согласилась я. – Начинайте.
– Нет, – засмеялась собеседница, – я на слово перестала верить людям в семь лет, когда мне за вымытую посуду пообещали купить мороженое и обманули. Нужна исключительно стопроцентная предоплата.
Я отодвинула недоеденный невкусный салат «Цезарь», куда положили жесткую курятину и подгоревшие сухари.
– В моем детстве не было столь трагических историй, как у вас с мороженым. Я надолго сохранила уверенность, что все люди честные. Увы, она растаяла во время ремонта особняка. У вас принцип: деньги вперед. А я после тесного общения с прорабом выработала свое правило: отдаю рубли только после сдачи объекта. Давайте искать консенсус.
– Вы хотите узнать кое-что про труп в морге. Это я нужна вам, а не вы мне, – заметила Татьяна.
– Не совсем так, – улыбнулась я, – с первой частью вашего заявления не спорю: да, вы верно поняли цель моей встречи с вами. Но о мужчине в мертвецкой может рассказать и прозектор, и тот, кто тайком сделал видеозапись вскрытия и отправил ее на телеканал «Сплетник». Имя этого человека мне пока не известно, но узнать его не составит труда.
Прения сторон заняли некоторое время, но потом нам удалось договориться.
– Неволяев – прекрасный специалист, – завела медсестра, – он еще до вскрытия определил, что Тихонов делал пластику, Олег побывал в руках талантливого хирурга. Тот ему лицо перекроил по полной, но очень аккуратно. Частенько блефаропластику делают так, что за километр видно: подрезали глазки. А у Тихонова даже вблизи невозможно было понять, что он весь перекроен, надо быть таким, как наш прозектор, чтобы сообразить: не родная морда у парня. Неволяев написал отчет о вскрытии, я его в кабинет Романа Ткачева отнесла. Он прочитал справку и давай орать:
– Новый нос делать не запрещено, шрамы на трупе не редкость, у кого их нет? Все. Финита история. Неволяев сериалов насмотрелся? Его дело – отчет написать, а вот предполагать, фальшивый паспорт или нет, – это моя прерогатива. Нашелся умник.
Я ушла от него под вопли, но уверена: в прозекторской был Митин. Анатолий не умер, а где-то прятался, пластику сделал. Неволяев полагает, что операция в Таиланде проведена. Там изменение внешности на поток поставлено, стоит не так дорого, как в Европе. Билеты на самолет, правда, кусаются. Но жилье за копейки снять можно, еда дешевая, и услуги хирурга не разорят.
Татьяна взяла кусок хлеба и начала подбирать им подливку с тарелки.
– Вот что я думаю. Митин в Москве по полной влип. Что-то у него случилось, неприятность какая-то. Я, когда он в «Человек здоровый» лежал, это поняла. Сейчас изложу свои соображения.
Рагозина повела плавный рассказ…
Когда Митина положили в клинику, ее владелица запретила персоналу общение с ним. Павлова объяснила:
– Актер очень слаб, иммунитета ноль, принесете ему заразу, беды не оберемся. Поэтому с Толей общается только Рагозина.
Средний персонал в медцентре делится на ночных и дневных сестер. Когда в палату положили Митина, Павлова вызвала к себе Татьяну и предложила:
– Ты ухаживаешь только за актером. Целые сутки без выходных. Спишь в клинике в полглаза. Получишь за работу тройной оклад.
Рагозина собирала деньги на квартиру, поэтому сразу согласилась. Анатолий по ночам ее не беспокоил, Таня прекрасно высыпалась. Единственное, что актер просил делать кроме медицинского ухода, это покупать ему каждый день подборку желтой прессы. Как-то раз, когда Татьяна купила в ларьке у клиники стопку газет и журналов, к ней обратилась женщина:
– Вы медсестра?
– Да, – удивилась Рагозина. – Мы знакомы?
– Я Каролина, – пояснила незнакомка, – пустите меня к Анатолию. У него есть брат, отец Митина моим любовником был. Ребенок очень болен, он инвалид. Нам негде жить, квартиру я продала, чтобы вылечить Вадика. На работу выйти не могу, мальчика не с кем оставить, а обслуживать себя сам он не может. Пытаюсь связаться с Толей, но он по телефону не отвечает, в своей квартире не живет. Вчера я узнала, что Митин болен, лечится в клинике «Человек здоровый». Помогите мне с ним встретиться, вот смотрите, у меня в кошельке последние сто рублей. Пожалуйста! Может, старший брат сжалится над убогим подростком. Пока я могла, не беспокоила Анатолия. Но сейчас нам хлеба купить не на что.
– Не могу выполнить вашу просьбу, – отказалась медсестра, – но расскажу о вас актеру.
Каролина принялась ее упрашивать, но Рагозина не поддалась. Татьяна сообщила о визите незнакомки не Митину, а Павловой. Наталья велела:
– Ступай попей кофейку, отпускаю тебя на час. Все равно мне надо ему капельницу ставить.
Экспериментальное лекарство актеру вводила исключительно сама владелица клиники. При этом она всегда выгоняла Рагозину из палаты, приказывала той сидеть в гостиной ВИП-помещения, которое выделили актеру. А сейчас вдруг отправила Таню в кафе и, вот уж удивление, дала ей денег на чай с пирожными.