Последняя игра
Шрифт:
Когда исчезла последняя тень, Полгара упала бы от изнеможения, если бы Дерник одним прыжком не оказался рядом, чтобы поддержать ее.
– С вами все в порядке? – тревожно спросил он.
– Только дайте мне минутку, – сказала Полгара, опираясь на него. – Это потребовало огромных усилий. – Она улыбнулась Дернику слабой улыбкой, а затем голова ее устало поникла.
– А они не вернутся? – спросила Се'Недра. – Я имею в виду то, что все это не нанесло вреда настоящим гролимам, не так ли? Только их теням.
Полгара слабо рассмеялась.
– О, это сильно повредило им, – ответила
– Никогда? – раскрыла рот принцесса.
– Никогда.
Затем к ним присоединился Белдин, камнем упавший вниз – так что ветер свистел в крыльях.
– Нам нужно еще поработать, Полгара, – прокричал он, не успев еще, мерцая, принять свой нормальный, человеческий облик. – Нам нужно уничтожить бурю, которую насылают на нас с запада. Я уже разговаривал с близнецами. Они поработают на ее южной стороне, а мы с тобой на этой.
Полгара вопрошающе посмотрела на него.
– Их армия собирается наступать вслед за бурей, – объяснил Белдин. – Сейчас нет смысла останавливать ее. Буря набрала уже изрядную силу. Мы хотим разорвать ее край сзади и обрушить ливень, на энгараков.
– Сколько гролимов делают бурю, дядюшка? – спросила она.
– Кто их знает? – пожал плечами Белдин. – Но все их силы уходят на то, чтобы просто держать ее под контролем. Если мы четверо разом ударим сзади, то давление внутри самой бури доделает остальное.
– А почему не дать ей просто пройти? – спросил Дерник. – Наши солдаты – не дети, не испугаются. Да и не рассыплются от маленького вихря.
– Но это не просто «маленький вихрь», кузнец, – ледяным тоном сказал Белдин, и тут что-то огромное и белое с глухим шумом упало на землю в нескольких футах от них. – Если на макушку тебе упадет четыре или пять таких градин, тебя уже не будет интересовать, чем кончится сражение.
– Градины-то – с куриное яйцо! – изумленно воскликнул Дерник.
– А будут, возможно, еще больше. – Белдин снова повернулся к Полгаре. – Дай мне руку. Я передам сигнал Белтире, и мы все ударим одновременно. Приготовься!
Все больше градин падало на топкую почву, а одна, особенно большая, со страшной силой врезавшись в огромный камень, разлетелась на тысячу осколков. Оттуда, где была армия, доносился непрерывный грохот – это град обрушивался на доспехи мимбратских рыцарей и барабанил по высоко поднятым щитам пехоты.
А затем вслед за градом разразился ливень. Подгоняемые ветром стали накатывать бурлящие потоки воды. Невозможно было что-либо рассмотреть и почти нельзя дышать. Олбан прыгнул вперед, подняв щит над Се'Недрой и Миссией. Один раз он поморщился от боли, когда большая градина ударила его в плечо, но рука, держащая щит, не дрогнула.
– Она ломается, Пол! – закричал Белдин. – Давай нажмем еще раз! Пусть сожрут кусочек своего же пирога!
Лицо Полгары кривилось от неимоверного напряжения всех внутренних сил, и она едва не упала, когда Белдин направил их совместную волю в клокочущее небо. Когда столкнулись мощные силы, раздался неимоверный грохот, небо внезапно распорол огненный зигзаг. Две огромные, раскаленные добела молнии с ужасным треском ударили друг в друга, осыпав землю огненными шарами. Падали люди, мгновенно превращаясь в обугленные головешки, уносимые потоками ливня, но потери несла не только армия Запада.
Ужасная буря отступила, когда объединенная воля Полгары и Белдина на северном окоёме и близнецов на южном разорвала ее задний край, и наступавшие маллорийцы в полной мере ощутили на себе результаты этого. Завеса молний пронеслась обратно сквозь их сомкнутые ряды подобно огромной ослепительной метле, усеивая землю дымящимися мертвецами. Когда заклинания колдунов, которые направляли грозовой фронт к реке, оказались тщетными, свирепые ветры со свистом и завыванием внезапно повернули вспять, обрушив град и дождь на наступавших энгараков.
Из центра ужасной тучи к земле с отвратительным ревом стали протягиваться темные крутящиеся смерчи. В последнем судорожном броске одна из этих громадных воронок коснулась земли в самом центре толпы одетых в красное маллорийцев. И из этого кошмарного водоворота во все стороны стали разлетаться их разорванные останки. А смерч с ужасающей силой продолжал свое движение, оставляя после себя во вражеских рядах пустое пространство шириною в двести ярдов. Обломки доспехов, клочки красных туник – и кое-что похуже – обрушились на ошеломленных и перепуганных маллорийцев, оставшихся в живых по обе стороны этой смертельной напасти, неумолимо и безжалостно уничтожавшей их середину.
– Прекрасно! – ликовал Белдин, подпрыгивая от переполнявшего его восторга.
Неожиданно раздался громкий звук рога, сомкнутые ряды драснийских легионеров расступились, и из глубины их повел в атаку мимбратских рыцарей Мендореллен, с доспехов которого стекала вода. Они ринулись на потрясенных и напуганных маллорийцев, и ужасный треск наносимых ударов заглушался криками боли. Ряд за рядом атакующие крушили приведенных в ужас маллорийцев, которые сначала дрогнули, потом стали отступать и наконец пустились в бегство. Но тут с флангов по ним ударили воины олгарских кланов, сабли их засверкали под дождем.
При втором сигнале рога Мендореллена атакующие мимбраты остановились, развернулись и галопом поскакали обратно, оставляя после себя страшные свидетельства неудачи маллорийцев.
Порывы дождя слабели, хотя не так, как стихает обычный ливень, а затем среди туч появились голубые просветы. Буря гролимов была сломлена и рассеялась где-то над бескрайними равнинами Мишарак-ас-Талла.
Се'Недра посмотрела на южный берег и увидела, что буря там тоже прекратилась и что войска под командованием королей Чо-Хэга и Кородаллина теснят передовые ряды армии мергов. Затем принцесса бросила взгляд на южную протоку. Последние мосты, которые образовывали чирекские суда, были уничтожены жестокой бурей, разметавшей корабли, и теперь с той стороны острова не осталось ничего. Кое-кто из солдат покидал город по мосту через северную протоку. Одним из последних по мосту прошел высокий сендарский юноша. Как только он ступил на берег, то немедленно направился вверх по реке. Когда юноша подошел ближе, Се'Недра узнала его. Это был Рандориг, друг детства Гариона с фермы Фолдора, и он плакал, не скрывая слез.