Последняя Империя
Шрифт:
Не оправдались расчеты Мухаммеда на диверсионные группы со стороны местных жителей. Евреи уже не церемонились со своими «соседями», как во время интифады, а просто блокировали арабские кварталы и не выпускали их обитателей в еврейскую часть города. Лишь восемнадцать перестрелок с полицией и израильскими внутренними войсками, в основном состоящими из женщин, взорванное из гранатомета небольшое бензохранилище, граната, брошенная в армейский джип, и еще с десяток подобных подвигов отметили в первый день пятой арабо-израильской войны.
К концу дня бои начали стихать по всем направлениям. Подсчет потерь ужаснул Мухаммеда. Счет убитых и раненых шел на сотни тысяч. Ни на одном участке
— Если бы аллах не запрещал самоубийства, я бы сейчас пустил себе пулю в висок, — сказал он неотлучному аль-Дамани.
ЭПИЗОД 38
Спустя неделю активные бои на всех участках фронта начали затихать. Ни одна из сторон не имела большого преимущества, постепенно началась типично позиционная война. И мусульманские и израильские войска врылись в землю, ощетинились линиями обороны с многочисленными бетонными дотами и целыми укрепрайонами.
Переждав еще несколько дней, Мухаммед созвал в Эль-Риаде конференцию стран ОПЕК. После двух дней и пяти заседаний Саудовская Аравия, Иран, Кувейт, Ирак, ОАР, Катар, Ливия, Нигерия, Алжир и Индонезия объявили о семидесятипроцентном сокращении добычи нефти. Воздержались от подобного шага лишь Венесуэла и Габон.
— Если Израиль через месяц не освободит Иерусалим и не предоставит территорию для создания государства Палестина, то мы полностью остановим добычу нефти, — заявил Мухаммед перед объективами телекамер. Это было его первое публичное выступление перед журналистами, и в этот момент саудовский король чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Да, ему не удалось ликвидировать Израиль как государство, но все равно мусульмане добьются своего. От сознания того, что его сейчас видят миллионы, а может, и миллиарды людей, наместник пророка на земле как никогда раньше чувствовал себя всемогущим.
Паника, вспыхнувшая на биржах мира была беспрецедентной. Цена за баррель нефти, и так выросшая за неделю войны с двадцати семи до тридцати четырех долларов, в считанные часы подскочила до пятидесяти долларов! Комментарии всех обозревателей и политологов были пессимистичны, на бензозаправках выстроились километровые очереди. Европейцы и американцы запасались бензином кто во что горазд — в канистры, баки, бачки, и даже пластиковые бутылки из-под пепси. Произошел резкий обвал биржи, прежде всего упали в цене акции таких нефтедобывающих монстров, как «Экссон», «Шелл», «Мобил». Мухаммед и его приближенные часами сидели у экрана, наблюдая по Си-Эн-Эн, как разливается по миру паника. Но в тот же вечер честолюбивым планам саудовского короля был нанесен сильнейший удар.
Конгресс и сенат США провел совместное заседание. По случаю чрезвычайности ситуации в мире его прямую трансляцию решено было провести по всей стране. Как обычно, с провокационной речью выступил Билл Джефферсон. Именно он был инициатором этой беспрецедентной телетрансляции.
— Я бы хотел спросить у господина президента… А кстати, где он? Почему его нет с нами?
Сенатор сделал паузу, артистичным жестом обвел зал и саркастично улыбнулся. Он прекрасно знал свое обаяние, внешне Джефферсон напоминал нечто среднее между Кеннеди и Клинтоном — холеное, фотогеничное лицо и не по годам седая шевелюра.
— Ну ладно, я надеюсь, что ему передадут мои слова. Я хочу спросить, что президент США сделал для того, чтобы защитить нашу страну от диктата мусульманских варваров? По-моему, он слишком увлекся закулисными сделками со своим другом Сизовым и потерял основное направление в мировой политике…
В самый разгар его речи открылась боковая дверь, и в зал заседаний вошел Маккреди. Дождавшись, когда демократ покинет трибуну, президент занял его место и обратился к залу:
— Леди и джентльмены! Меня и мою администрацию в последнее время обвиняют во всех смертных грехах, единственное, что мне еще не приписывают, — это гомосексуализм.
Переждав смех в зале, Маккреди продолжил:
— Итак, я хочу прояснить свою позицию и по вопросу России, и по вопросу нефтяного эмбарго. Пусть вас не удивляет подобная очередность вопросов, просто одно следует из другого. Разразившаяся две недели назад война не была для нас неожиданностью, мы еще полтора года назад узнали о планах нынешнего короля Саудовской Аравии — а этот план целиком и полностью принадлежит ему, — и начали готовить противодействие по всем пунктам его программы. Прежде всего мы обрели мощного союзника в борьбе с исламистами в лице России. Да, не стоит удивляться, несмотря на все идеологические разногласия, у нас общий враг, и Россия не меньше чем мы страдает от исламского террора. Но, кроме того, Россия является единственной страной, нефтяные запасы которой могут сравниться по объему с Аравийским полуостровом. Мы предоставили кредит России на модернизацию и расширение добычи нефти. К тому же русскими были построены три нефтепровода от Сибири до Санкт-Петербурга, Мурманска и Новороссийска. Еще одна линия буквально на днях напрямую свяжет Тюмень и Гамбург. Там осталось сварить последние стыки. В результате этого, даже если арабы полностью перекроют Европе кран, мы в считанные недели покроем весь дефицит горюче-смазочных материалов как минимум на семьдесят процентов…
— Что вы так заботитесь о Европе, Маккреди? Что вы сделали для Америки? — крикнул с места раздраженный Джефферсон.
Маккреди примиряюще поднял ладонь вверх.
— Я с полной ответственностью заявляю, что Соединенные Штаты вообще не будут испытывать дефицита в нефтепродуктах. Во-первых, мы заранее скупили нефть в достаточно больших количествах. Как минимум год страна сможет жить на этих запасах. Но даже когда привозная нефть кончится, это не страшно. Нами расконсервированы американские нефтяные промыслы в Техасе и Оклахоме. Увеличена добыча нефти на Аляске. С помощью наших финансовых вливаний Венесуэла почти в два раза увеличила добычу своей нефти. За счет этого мы не только покроем наши расходы, но и поможем нашим союзникам, Западной Европе и Японии.
После этих слов наступила полная тишина. С довольной улыбкой на устах Маккреди окинул взглядом зал и поставил последнюю точку в своем выступлении:
— Я хочу предупредить вас, господа сенаторы и конгрессмены, а также все мировое сообщество, что в лице короля Саудовской Аравии мы имеем не просто очередного врага государства Израиль, а врага всей западной цивилизации. Конечной целью этого ярого фундаменталиста является принудительное распространение религии ислама на весь мир. Мы не можем идти на поводу у этого фанатика и не пойдем…
За тысячи километров от Вашингтона в большой комнате королевского дворца пять человек в наушниках для параллельного перевода неподвижно застыли перед экраном телевизора. Только шестой зритель внимал речам президента США без наушников. Аль-Кадир прекрасно знал английский, он получил образование в Америке. После окончания речи президента он первый понял, что случилось, и даже побоялся повернуть голову в сторону своего властителя. Резкий выстрел прервал затянувшуюся тишину, и голубой экран «Панасоника» разлетелся вдребезги. Все оглянулись на Мухаммеда. В руке он держал дымящийся пистолет, но не это поразило приближенных. Лицо монарха перекосилось, изо рта пошла пена, и он с хрипом завалился на бок.