Последняя Инстанция
Шрифт:
В минувшие выходные он узнал, что адвокат, непосредственно нанятый Гэлбрайтом, был арестован в Санкт-Петербурге, а служащий одной из фирм, обслуживающих газопроводы, принадлежащие Гэлбрайту, был избит в Москве бандитами, которые, как он сообщил следствию, открыто заявили, что их целью было передать Гэлбрайту, что ему следует завязывать с расследованием по делу о 'Россия Энерджи'.
Эти две плохие новости, возможно, снизили бы рвение многих, но Джека только поощрили работать активнее. Он подошел к делу по-военному, и, благодаря своему расследованию обнаружил, что Газпром купил принадлежащие шотландцу
Райан имел несколько средств, чтобы распутать все это. Его главным рабочим инструментом был SPARK, корпоративная база данных, полученная от Интерфакс, российской НПО, содержащая множество бесценной информации о каждой компании, работающей в России.
Джек не говорил по-русски - в 'Кастор энд Бойл' было более чем достаточно переводчиков - но выучил кириллицу и мог просматривать данные из SPARK уверенно и быстро. Он выучил триста русских слов, связанных с бизнесом, налогами, банковским делом и корпоративными структурами. Он не мог заказать себе номер или сказать девушке, что у нее красивые глаза, но мог прочитать сводку из SPARK, например, адрес и площадь в квадратных футах здания новой компании в Курске, ведущей бизнес в национализированной российской древесной промышленности.
Еще одним его инструментом была разработанная IBM 'I2 Analyst's Notebook', среда анализа данных, позволяющая сопоставлять различные группы данных, а затем представлять их визуально при помощи графиков и диаграмм, по которым было легко отслеживать тенденции, устанавливая отношения в исследуемой среде. Это позволяло анализировать данные более динамично, что в любой другой среде, использованию которой он обучался
Системный анализ был неотъемлемой частью разведывательной работы; Джек с большим успехом занимался им в 'Кампусе'. Начав работать в 'Кастор энд Бойл', он сразу же понял необходимость подобного подхода в бизнес-анализе. Он понимал, что правильный подбор данных были самым ценным товаром для любого аналитика.
После часа блужданий по базе данных, лихорадочного добавления собственных примечаний, а также расшифровки того, что он записывал, словно курица лапой в ходе 'марафона' в выходные, он отвернулся от экрана, чтобы глотнуть холодных остатков своего кофе. Именно в этот момент в его кабинет заглянул Сэнди Ламонт. Крупный блондин только что появился на работе. В руке он держал первую за сегодня чашку чая.
– Привет, Джек. Как провел выходные?
– Замечательно.
– Джек на мгновение задумался.
– Ну, то есть, хорошо. Работал дома.
– С чего бы это?
– Ты мне сказал, что наше дело против 'Газпрома' заведомо проигрышное, так что я решил покопаться в компаниях, участвовавших в приобретении активов Гэлбрайта, чтобы выяснить, что на самом деле владел ими.
– Это будет тяжело, приятель. Они будут принадлежать трестам и финансовым фондам, зарегистрированными в оффшорах, а все имена, которые ты найдешь, будут подставными лицами, а не реальными собственниками.
– Ты прав, но я полагаю, что зарегистрированным агентом для нескольких победителей того аукциона может быть одна и та же компания.
Сэнди пожал плечами:
– Зарегистрированный агент - это чисто номинальная возможность найти реального владельца. Один агент может работать с десятью тысячами компаний. Я сожалею, приятель, но от агента ты ничего не добьешься.
Райан сказал, в принципе, себе под нос:
– Тогда кому-то следует приставить агенту пистолет к голове. Бьюсь об заклад, он неожиданно все вспомнит.
Брови Сэнди взлетели вверх. Секундой спустя, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Сделав глоток чая, он сказал:
– Я знаю, что все это утомительно и неприятно. Как насчет того, чтобы я стал тем, кому ты сможешь выговориться?
– Спасибо. Было бы замечательно.
Сэнди взглянул на часы:
– Что же, у меня совещание с Хью Кастором в двенадцать, а до этого я весь внимание. Что у тебя есть?
Джек подхватил со стола ступку документов и начал искать в ней что-то. Одновременно он сказал:
– Хорошо. Чтобы доказать, что средства, украденные у Гэлбрайта в России, сейчас находятся где-то на Западе, где Гэлбрайт может иметь какой-то шанс на них претендовать, мне нужно было проверить иностранные холдинги. Мы знаем об участии российского правительства в краже, так что никогда не получим чего-то собственно в России.
– Даже за миллион лет.
– Правительство обвинило газодобывающую компанию Гэлбрайта в неуплате налогов на двенадцать миллиардов долларов. Ежегодные налоговые требования превысили доходы компании.
Сэнди знал это.
– Правильно. Они оказались должны больше, чем зарабатывали. Это чушь собачья, но когда мошенники контролируют суды, возможно и не такое.
– Точно, - с легким поклоном сказал Джек.
– Налоговая инспекция дала Гэлбрайту двадцать четыре часа на то, чтобы придти с деньгами, что было нереально, поэтому правительство выставило активы компании на торги, чтобы 'покрыть свои убытки'. Торги были спешно организованы, и на каждом аукционе на торги выставлялась всего одна компания.
– Как удобно, - саркастически заметил Сэнди.
– Я отмел большинство этих подставных покупателей, но узнал кое-что об одном из них. Это ООО 'Международная финансовая корпорация'. За неделю до аукциона она была зарегистрирована в Панаме с заявленным уставным капиталом в триста восемьдесят пять долларов. Тем не менее, она оказалась в состоянии взять в российском банке семь миллиардов долларов для участия в торгах.
– Они должны были быть чертовски убедительны, - сказал Сэнди. В его голосе не было ни малейшего удивления, он слишком хорошо разбирался в российской клептократии.
Райан продолжил, зачитывая документ:
– Оценочная стоимость активов Гэлбрайта на аукционе составила около десяти миллиардов. Аукцион продолжался пять минут, после чего МФК выкупила шесть целых три десятых миллиарда. Четыре дня спустя она продала свою долю 'Газпрому' за семь целых пять десятых миллиарда.
Он оторвался от своих записей и посмотрел на Сэнди.
– 'Газпром' легко сделал два с половиной миллиарда только на перепродаже, а контроль над активами перешел к правительству, так как 'Газпром' - государственная собственность. Два с половиной миллиарда дохода подняли акции 'Газпрома', и все доходы были разделены между акционерами.