Последняя книга Сивиллы?
Шрифт:
Вот краткий не претендующий на полноту, послужной список барона: воспитанник иезуитской школы; юнга, обогнувший Мыс Горн; лейтенант дальнего плавания; командир минного тральщика; пилот морской авиации; садовод; личный консультант китайского генерала; капитан джонки; французский консул; капитан каботажного плавания и т. п. и т. д. Добавим к этому — крупный ученый. Из многочисленных приключений и аварий на море этот не умевший плавать человек всегда выходил удачно — до последнего случая, когда 30 августа 1958 года в конце путешествия на плоту «Таити-Нуи», ослабленный болезнью, капитан Эрик де
Однако 1 июля терпящий бедствие плохо управляемый плот, гонимый неблагоприятным ветром, пересек 140-й меридиан западной долготы примерно в 65 километрах севернее Маркизских островов. Последующие события указывают на резкое обострение ситуации — через пару дней в эфир впервые за все плавание полетел сигнал бедствия «SOS» с указанием географического места: 7°20' ю. ш., 141°15' з. д.! Похоже, что именно вблизи названной в 1939 году точки окончательно решилась судьба Эрика и он устремился навстречу гибели, которая произошла на 21° западнее. И случилось это в «далекий день» на 69-м году жизни!
Удивительный случай имел место в жизни летчика-испытателя Григория Яковлевича Бахчиванджи, совершившего 15 мая 1942 года первый полет на реактивном самолете БИ-1. Те, кто смотрели фильм «Путь в небо», наверняка помнят вмонтированные в него документальные кадры об этих испытательных полетах и голос диктора за кадром: «Эта авария окончилась для летчика благополучно. Он погиб позже, 27 марта 1943 года, на седьмом испытательном полете». А в октябре 1942 года, после второго полета на БИ-1, Григорий Бахчиванджи в ответ на поздравление друзей произнес слова, вызвавшие изумление и споры. Вот как описывает эту сцену летчик-испытатель Игорь Иванович Шелест в книге «С крыла на крыло»:
«Рослый, чернобровый, кудрявый человек, неиссякаемый оптимист с улыбкой, открывающей всему свету великолепные зубы, встал и просто сказал:
— Друзья мои, спасибо за все, за труд ваш, за пожелания здоровья. Но знаю — я разобьюсь на этом самолете.
В мгновение все умолкли. Ведущий инженер Рабкин протестующе поднял руку, не успев вымолвить слово.
— Спокойно! — продолжал Бахчиванджи. — Я в трезвом уме и отдаю отчет своим словам. Мы на переднем крае технической битвы, и без жертв, все равно не обойтись. Я иду на это с полным сознанием долга. Вы скажете: черт знает что плетет, неврастеник, мистик! Нет, дудки! Это воля и смелость… Даже сейчас, сделав только два ракетных полета, говорю, что не зря прожил жизнь!»
Правительство СССР отметило подвиг Г. Я. Бахчиванджи, присвоив ему в 1973 году звание Героя Советского Союза посмертно.
В наши дни на юго-западе Болгарии в городе Петрич практикует с ведома государственных органов слепая женщина необыкновенных способностей — ясновидящая Ванга Димитрова, или, как ее называют в народе, Баба Ванга. Ее услугами
Вот что он пишет о личных впечатлениях о встрече:
«Мы с Серафимом (Серафим Северняк — болгарский писатель. — Ю. Р.) сидим в углу небольшой комнаты. Заходит очередной посетитель, подает Ванге кусочек сахара, который до этого держал в руках, она кладет его на левую ладонь и, слегка прихлопывая по ней правой, как будто прислушиваясь к голосу магического кристалла, отвечает на вопросы. (Есть, видно, какая-то связь между ясновидением Ванги и свойством кристаллов сахара, с помощью которых она „видит“.) Так продолжается около часа. Вдруг Ванга показывает на меня рукой и спрашивает:
— Кто там сидит? Он приехал издалека. Пусть подойдет. Сахара у него нет, пусть снимет часы. (Часы на рубиновых камнях, а это кристаллы!) вот уже не зная,
Надо заметить, что Ванга после перенесенного туберкулеза глаз четыре десятилетия совершенно слепа. Не видя меня, ничего обо мне она стала рассказывать обо мне и моих близких — как, зовут мать и кем она хотела когда-то быть, какой характер у отца, какая хроническая болезнь у брата, когда мне лучше пишется, где я живу… Все в точности совпадало.
И тут же без всякого перехода, взяв за руку Серафима, говорит ему:
— Почему ты второй месяц не починишь тормоза на машине? (Это так и было.) Разбиться хочешь?
Спрашиваю Вангу, как она все „видит“.
— Никому почти не говорила и тебе не скажу, — отвечает она и тут же, махнув рукой, говорит:
— Не вижу, а слышу. Как по телефону. Чужой далекий голос. Когда громче, когда тише. Иногда ничего не слышу».
(Огни Болгарии. — 1982. — № 11. — С. 22–24.)
В дополнение к сказанному о Ванге мы приведем еще несколько кратких выдержек из ее беседы с ливанским журналистом Абдель Амиром Абдаллахом, посетившим ее в декабре 1981 года. Его, впечатления были опубликованы в бейрутском политическом еженедельнике «Алькиф'ах ал-Араби» («Арабская борьба») и частично перепечатаны в журнале «Болгария» (1982. — № 2. — С. 26–27).
«…В 1982–1983 годах тебя ожидает большой успех в работе. У тебя будет семеро детей, и когда тебе исполнится 42 года, ты станешь свидетелем войны, но я. не скажу, между кем она будет вестись…
В 1984 году Сирия будет вести большую войну, потому что положение очень осложнится…
…Послушай, в этот момент в Бейруте идет война.
(В примечании к статье сказано: Ванга сказала это 2 декабря 1981 года в 0,45 утра. По возвращении в Ливан я проверил архив и установил, что в западной части Бейрута в тот день, о котором упоминала Ванга, имели место вооруженные столкновения между двумя организациями.)»
Статья заканчивается абзацем:
«На обратном пути в Софию я не переставал думать о госпоже Ванге, признанной Болгарским государством. В гостинице я принял решение не сообщать читателям о том, что связано с арабской родиной и особенно с Ливаном.