Последняя книжная лавка в Лондоне
Шрифт:
Некоторые дети были полны энтузиазма, их лица светились в предвкушении приключений. Другие в слезах цеплялись за своих матерей. Что до сопровождавших их женщин, то лицо каждой из них было бледной, застывшей в агонии маской.
Ни одна мать не должна страдать от такого выбора, как у них: отправить своего ребенка жить с незнакомцем в деревню или позволить ему остаться в городе, подвергнув его жизнь опасности.
Несмотря на боль разлуки, риск действительно должен быть значительным, раз правительство предприняло усилия, чтобы перевести
Хотя у Грейс не было детей, она надеялась, что когда-нибудь станет матерью, поэтому вид всех этих убитых горем лиц произвел на нее неизгладимое впечатление. Грейс понимала, что чувства, написанные на лицах присутствующих, служили свидетельством той жертвы, которую приносили матери, пытаясь обеспечить своим чадам безопасность.
Находясь в состоянии шока, Грейс продолжала идти и на станции Фаррингдон набрела на огромную толпу, собравшуюся у входа. С противоположной стороны тянулся еще один поток детей. Их были сотни, если не тысячи. А значит, в этот вечер большинство матерей не сможет обнять своих детей.
Чувство безысходности тяжестью навалилось на грудь Грейс. Сердце обливалось кровью за этих женщин и малышей, которых они вынуждены были отдать на попечение другим. Она ускорила шаг, не в силах больше выносить это зрелище. Добравшись до книжного магазина, она практически ввалилась в него, заработав сердитый взгляд от мистера Эванса.
– Война уже началась? – сухо спросил он и снова сосредоточился на лежащей перед ним книге.
– Это вполне могло бы случиться, – тут же ответила Грейс и выглянула на улицу, где мать с двумя маленькими детьми спешила в сторону станции метро.
– Всех детей высылают из города. – рассеяно промычал он в знак согласия.
Она вгляделась в небо, высматривая огромные серебристые предметы.
– А эти шары…
– Аэростатные заграждения.
Она снова повернулась к нему:
– Да что это вообще такое?
Мистер Эванс нетерпеливо вздохнул и отложил книгу.
– Они прикреплены к стальным тросам и не позволяют самолетам лететь слишком низко. Они предназначены для нашей защиты.
– То есть, они не смогут нас бомбить? – с надеждой спросила Грейс.
– Да они отлично смогут это делать, – фыркнул мистер Эванс. – Аэростатные заграждения предотвращали бомбардировки во время Первой мировой войны, тогда самолеты не могли летать так высоко. А теперь они, по крайней мере, заставляют их подниматься в зону действия зенитных орудий.
У Грейс по коже пробежал холодок. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но мистер Эванс уже вернулся к чтению своей книги. В тот день покупателей в магазине было мало по вполне очевидной причине. Детей увозили, мужчины уходили на войну, а все матери оставались наедине со своим тяжелым горем.
Грейс подумывала о том, чтобы расставить книги по порядку, но никак не могла выбросить из головы образ тех детей. Не могла забыть, сколько их там стояло. Не могла избавиться от мысли, какими сильными были их матери перед лицом того, что должны были сделать, чтобы защитить своих детей.
Она вспомнила, как однажды в ее детстве ее мать поехала навестить миссис Уэзерфорд. Хотя Грейс тогда на неделю осталась с семьей Вив, она до сих пор помнила, как скучала по матери, испытывая чувство утраты. И это была всего неделя.
Бедные эти дети!
В итоге, совсем удрученная тяжелыми мыслями, Грейс взялась за небрежно наклеенные тканевые полоски на окнах – сначала сняла ленту, а затем отковыряла клей, местами оставшийся на стеклах. Это занятие не требовало особой концентрации, что вполне устраивало ее в такой непростой день.
Когда осталось всего две полосы, и она задумалась, есть ли у нее время наклеить ленту заново, но уже аккуратнее, к ней подошел мистер Эванс.
– Идите домой, мисс Беннетт. С таким количеством покупателей сегодня нет смысла оставаться открытыми. К тому же, у меня нет ничего, чем можно было бы затемнить окна, когда стемнеет. – Он скрестил руки на груди и со свистом выдохнул, оглядывая свой магазин. – Приближается война, и люди перестанут покупать книги.
Грейс собрала оторванные полоски и встала.
– Но им несомненно потребуется какое-то развлечение.
Он кивнул в сторону окон.
– Завтра я принесу газеты.
Грейс удержалась, чтобы не поморщиться от отвращения, представив эти широкие окна залепленными газетными страницами.
– Я могу сшить шторы. У миссис Уэзерфорд много разной ткани. Можно что-нибудь позаимствовать.
Миссис Уэзерфорд действительно восторженно расписывала, как смогла получить столько тяжелого черного сатина, заплатив всего по два шиллинга за ярд.
Грейс и сама не очень понимала, почему она предлагает помочь мистеру Эвансу. Особенно, когда он намекнул, что у него скоро не будет возможности платить помощнику. Но у них была лишняя ткань, и так она могла оказать помощь, надеясь получить хорошее рекомендательное письмо.
Радуясь дополнительному свободному времени, Грейс нетерпеливо собрала сумочку, шляпку и противогаз. Мистер Эванс встретил ее у входной двери и, когда она вышла, перевернул табличку «Открыто» на «Закрыто».
– Хорошего вечера, мисс Беннетт.
Он закрыл и запер дверь позади нее. К этому времени детей на улице уже не было, как будто никакого организованного отправления вовсе не проводилось. По дороге домой Грейс отогнала мрачные воспоминания и вместо этого задумалась о том, как привлечь больше покупателей в «Книги на Примроуз-Хилл».
Подобное она уже делала с магазином ее дяди. Пара вывесок на окнах и несколько предметов, выставленных на распродажу, значительно изменили положение дел. И в скором времени покупатели стали регулярно наведываться в магазин.