Последняя любовь президента
Шрифт:
– Как тебе тут? – спрашиваю.
Он прижимает меня к себе со всей силы.
– Хорошо. Очень хорошо, – шепчет. – Только немецкий плохо дается. Я просил учителя, а они не дают.
– Так они, наверно, тебя не понимают. Ты же по-русски просил?
– Я просил по-русски письменно, а они все это факсом переводчику. Потом ответ факсом. Потом мне перевод ответа. Отказали. Ты прикажи им!
– Я тут не могу приказывать, могу только платить.
– Так заплати!
– Я могу платить только
– Да нет, это не важно, – Дима вдруг меняет тон и переходит на шепот. – Важнее другое. Валя согласна выйти за меня замуж.
Я оглядываюсь на Валю, которая в это время шепчется с сестрой.
– Ты поможешь? – настаивает брат.
– Я поговорю с врачом, – обещаю я и вижу, что мой ответ Диму не устраивает.
Нет, я на самом деле поговорю с врачом, но сейчас мне необходима пауза, чтобы понять происходящее. Пауза, судя по выражению лица Светланы, нужна и ей.
Швейцарский «главврач», к которому мы зашли через десять минут, отнесся к возникшей проблеме оптимистично.
– Это стремление к нормальной жизни, – сказал он. – Надо по возможности поддержать. Только с вашего обоюдного письменного согласия. Я бы для начала остановился на гражданском браке. Мы бы перевели их в двухместную палату и создали бы атмосферу семейной квартиры. Они бы сами ее убирали… Это интересно, хороший материал для научной статьи.
Профессору лет шестьдесят. Худой, маленький, словно перестал расти лет в тринадцать. Стрижка ежиком.
– Как вы думаете? – спрашивает он после размышлений вслух и после Наташиного перевода.
– Я против гражданского брака, – говорит Светлана. – У них не будет чувства ответственности!
– У больных чувство ответственности развито сильнее, чем у здоровых людей, – говорит профессор. – Однако если вы настаиваете, то пожалуйста! Только вся юридическая сторона дела – за вами!
Юридическая сторона дела ограничивается заверенным у нотариуса переводом первых страниц паспортов Димы и Вали и еще несколькими бумажками из нашего посольства, которое доброжелательно идет мне навстречу.
47
Киев. Июль 2015 года.
Специалист по стрессу появился ровно через полчаса после того, как я получил в руки контракт с Майей Войцеховской. Почти двухметровый великан в приталенном костюме с лицом неславянского типа. Встреть я его на улице, подумал бы, что итальянский манекенщик. Но на улице я не бываю. На той, где можно кого-то неожиданно встретить. У моих улиц есть потолки и ковровые дорожки.
– Николай Львович про меня.
– Знаю, – сердито оборвал его я, откладывая страницы дурацкого контракта. – Давай!
– Что давать? – испугался он.
– Стресс снимай!
Глаза
– Мне бы сначала определить причину стресса.
– Читай! – кивнул я на контракт.
Он подошел к столу, взял верхнюю страницу, достал из кармана очки для чтения и водрузил их на тонкий нос. Лицо приобрело на мгновение умное выражение, которое уже через несколько секунд скомкалось, он напрягся. В глазах блеснул испуг. Очки сорвались с носа, и он едва успел их поймать.
– Я это не буду… не могу это читать… Это государственная тайна. Скажите Николаю Львовичу, что я этого не читал!
– Тогда снимай стресс не читая!
По его лицу было видно, что наступила очередь ему снимать стресс. Но он держался. Он пытался думать, и это легко прочитывалось на его неславянском лице.
– Выпить хочешь? – спросил я.
Он кивнул. Потом вдруг вскинул голову, словно хотел спросить что-то. Снова успокоился.
– Эй, – крикнул я негромко, и в кабинет заглянул мой помощник. – «Хэннесси» принеси!
– Тебе никогда ничего не пересаживали? – спросил я специалиста по стрессу после второго бокала коньяка.
– Нет.
– И не соглашайся!
Коньяк меня отпускал. Про контракт я на какое-то время забыл. Теперь меня интересовал специалист по стрессу.
– А кому ты тут еще стресс снимаешь?
– Николаю Львовичу. – Он поднял глаза к потолку, словно память его растворилась в коньяке. – Петру Алексеевичу, Семену Владимировичу.
– А это кто такой? – удивился я, услышав незнакомое имя-отчество.
– Это ваш первый советник по вопросам семьи и брака.
– Да?!. А у Коли Львовича часто стресс бывает?
– Каждый день.
– И как же ты его снимаешь?
– По-разному. Иногда вот так же, – он кивнул на бутылку коньяка. – Иногда иглоукалывание. Но он иголок боится.
– А этот Семен Владимирович. У него часто стресс?
– Тоже каждый день.
– А у него, интересно, отчего?
– У него мания преследования.
– И кто же его преследует?
– Он думает, что вы.
– Да я его вообще не знаю! Он недавно стал советником?
– Год назад.
– Ни хера себе! – Я перевел взгляд на дверь. – Эй! – крикнул я, и тут же в проеме возникло лицо помощника. – А ну сюда Колю Львовича!
Дверь закрылась, а в глазах специалиста по стрессу появился ужас.
– Зачем вы его?..
– Надо же когда-нибудь с собственным советником по семье и браку познакомиться!
Коля Львович зайдя пронзил вопросительным взглядом специалиста по стрессу и только потом нежно и вопросительно посмотрел на меня.