Последняя Охотница на драконов
Шрифт:
– Фи! – фыркнула леди Моугон.
Я сказала сущую правду, но мои слова вызвали у нее раздражение.
– Мы все должны наилучшим образом настроиться, разогреться и быть готовыми по прибытии немедленно перейти к делу, – продолжала я, обращаясь непосредственно к Моугонихе. – Я обещала мистеру Дигби, что сегодня к шести часам пополудни все будет готово.
Никто со мной спорить не стал. Полагаю, они и без меня отлично знали, насколько высоки ставки. Леди Моугон покосилась на указатель топлива на приборной панели «Фольксвагена», и тот вместо половины бака немедленно показал полный. Старая
Я постучала в дверь красного кирпичного дома на краю деревни. Мне открыл мужчина средних лет с румяным лицом.
– Мистер Дигби? Меня зовут Дженнифер Стрэндж, в отсутствие мистера Замбини – управляющая «Казамом». Мы говорили с вами по телефону…
Он смерил меня взглядом и спросил:
– А вы не слишком молоды для такой должности?
– А я в кабальной зависимости, – легко и весело ответила я, как бы заранее отмахиваясь от презрения, которое свободные граждане склонны испытывать по отношению к людям вроде меня.
Меня, видите ли, вырастила Сестринская Община, не больно-то считавшаяся со сменой эпох. Там по-прежнему считали, что менеджмент Мистических Искусств позволял сделать достойную и выгодную карьеру. На тот момент мне было почти шестнадцать, то есть предстояло еще четыре года бесплатных трудов без каких-либо помыслов насчет увольнения.
– Зависимость или нет, а лет тебе все равно маловато, – ответил мистер Дигби. Его, оказывается, не так-то легко было сбить с толку. – Где мистер Замбини?
– В настоящий момент он нездоров, – сказала я. – Соответственно, его обязанности возложены на меня. Можно нам приступать?
– Ну ладно, – хмуро ответил мистер Дигби, снимая с вешалки шляпу и плащ. – Итак, мы вроде договорились, что к шести вечера вы все завершите?
Я подтвердила. Он передал мне ключи от дома и ушел, несколько подозрительно раскланявшись с Моугонихой, Полноценом и Мубином, стоявшим возле «Фольксвагена». Обойдя Кваркозверя по широкой дуге, мистер Дигби забрался в свой автомобиль и уехал. Ну и хорошо. Когда творится магия, незачем поблизости ошиваться всяким гражданским. Даже самые испытанные заклинания несли в себе избыточные волшебные токи, способные наделать немало шороху, если позволить им просочиться в толпу. Правду сказать, до сих пор ничего серьезного из-за этого не приключалось; ну там, у кого-то принимались буйно расти в носу волосы, еще кто-то вдруг начинал хрюкать, подобно свинье… ну и прочее в таком же духе – все по мелочи. К тому же эффект быстро рассасывался. Однако на общественное мнение подобные инциденты все же влияли, не позволяя нам расслабиться и забыть, что из-за какой-нибудь ерунды нас и к суду могли притянуть.
– Ну что, – сказала я, обращаясь к магической троице. – Приступайте, дело за вами!
Они переглянулись. Из пятидесяти двух Мистических Мастеровых, состоявших в «Казаме», большинство были либо глубокие пенсионеры, либо выжившие из ума личности, не представлявшие никакой практической пользы. Только тринадцать были еще способны работать, но лишь семеро обладали действующими лицензиями. Соответственно, когда работал хотя бы один, остальные трудились на подхвате.
– Я когда-то вызывала бури, – вздохнула
– Мы все в свое время этим занимались, – отозвался волшебник Мубин.
– Кварк, – сказал Кваркозверь.
Я на всякий случай отодвинулась подальше от троих магов, обсуждавших, откуда лучше начать. Никому из них прежде не доводилось с помощью волшебства менять в доме проводку. Тем не менее считалось, что любой проект осуществим, стоит только нужным образом подрихтовать те или иные базовые заклинания. Ну и, естественно, если все они объединят свои силы. И тогда все пройдет более-менее легко. Ну, относительно.
Вообще-то идея выдвинуться на рынок домашнего ремонта принадлежала мистеру Замбини. Типа изгонять из садиков кротов, подгонять по размеру предметы, которые кому-то хотелось упаковать, разыскивать пропавшие вещи… Работа достаточно несложная, вот только особых доходов она не приносила. Смена проводки обещала оказаться чем-то качественно иным. По крайней мере, нам, в отличие от обычных электриков, не требовалось даже прикасаться к строению, с которым мы собирались работать. Соответственно, никакого бардака, никакого беспокойства хозяевам и соседям… И все работы – в течение одного-единственного дня.
Я забралась в свой «Фольксваген», чтобы не отлучаться далеко от автомобильного телефона. Мало ли кто может позвонить в офис! Звонок будет автоматически перенаправлен сюда, а я ведь была не просто менеджером «Казама». Я еще и принимала клиентов, вела предварительную запись и всю бухгалтерию. Я должна была присматривать за пятьюдесятью двумя волшебниками, за которых вроде как отвечала, поддерживать обшарпанное строение, где все они размещались – и постоянно заполнять кучу всяких бумаг, оговоренных Актом о Волшебных Силах от 1966 года на случай применения даже самомалейшего магического воздействия. Вот сколько обязанностей, и везла я этот воз сразу по двум причинам. Во-первых, я с десятилетнего возраста была частью «Казама» и знала всю эту кухню, что называется, вдоль и поперек. Вторая причина была еще примитивней. Просто никто другой не желал всем этим заниматься.
Телефон зазвонил.
– Агентство «Казам», – ответила я самым жизнерадостным тоном, какой сумела мобилизовать. – Могу я вам чем-то помочь?
– Очень надеюсь, – раздался из трубки голос отчаянно робеющего подростка. – У вас есть какое-нибудь средство заставить Патти Симкокс влюбиться в меня?
Я спросила:
– А цветочки не пробовал?
– Цветочки?..
– Ну да. Подарить букет, пригласить в кино, удачно пошутить, сводить в кафе и на танцы… Не забыв при этом Бодминовский лосьон после бритья…
– Бодминовский лосьон?..
– Так точно. Ты ведь уже бреешься?
– Сейчас уже каждую неделю, – ответил подросток. – Даже надоедать начинает. Но, послушай, я прикинул, что так оно получится проще…
– Мы могли бы кое-что предпринять, – сказала я. – Но не со всей Патти Симкокс, а лишь с какой-то ее частью. Наиболее, скажем так, податливой. В итоге получилось бы нечто вроде свидания с портновским манекеном… Любовь, знаешь ли, такая штука, в которую лучше не вмешиваться. Хочешь доброго совета? Действуй по старинке, и будет тебе счастье.