Последняя принцесса Нуменора
Шрифт:
— Я бы не стала ждать исправления злодея, который увечит и истребляет невинных людей, — упрямо возразила принцесса. — Чайлдин! Пожалуйста, передайте мне ваши знания! Огонь отмщения, жажда справедливости переполняют меня. Я могу быть магом-воином и принести избавление людям. Возьмите меня в ученицы. Вы же знаете, у меня есть дар.
— Да, у тебя есть дар, перешедший к тебе по наследству от Феорены, — улыбнулся Чайлдин. — Но осознаешь ли ты до конца, о чем просишь меня? Посвятить себя магии — это значит отречься от всего прочего. Магия — это не забава, она приручает тебя, затягивает в
— Пусть так, — сказала Мириэль, — у меня нет привязанностей в этом мире. Нуменор не должен погибнуть. Для этого я должна победить Саурона и Фаразона. Сейчас я слаба, чтобы противостоять им. Никто не хочет мне помочь. Я должна стать сильной и знать магию, Чайлдин.
— Такие решения не принимаются сразу, — грустно посмотрел на нее маг. — Подумай еще неделю. Если ты будешь тверда в своих намерениях, как сегодня, я берусь обучить тебя.
Мириэль сидела на берегу реки и беседовала с Лотлуином.
— Лот, я сегодня ухожу.
— Вот как, а мне можно с тобой?
— Нет, Чайлдин берет меня в ученицы. Мы исчезнем с ним на несколько лет. Я вернусь, когда буду знать магию.
— Ты шутишь? — Лот уставился на нее удивленно. — Ты с ума сошла. Хочешь стать нервной, бледной колдуньей? Заучивать наизусть пыльные книги? Постоянно жить в опасности? Не суйся в магию, Мириэль, а то тебе не будет покоя, другие ведуны и ведуньи тебя одолеют. Пока ты их не трогаешь, и тебя не тронут, но если ты вмешаешься в их дела, то пиши пропало. Вся жизнь будет сплетена из заклинаний, а ты будешь состязаться день и ночь с помутившимися разумом колдунами. Что ж хорошего?
— Я буду обладать силой, Лот, — возразила Мириэль, — я узнаю, как победить Саурона, я смогу быть полезной для моей несчастной страны. Это лучше, чем каждый день наблюдать, как мир катится в тартарары, и твердить себе, что ты ничего не можешь сделать.
— С чего это ты решила, что мир катится в тартарары? — приблизился к ней Лот. — Ничего знаменательного не произошло за последние триста лет. Или для тебя весь мир окрасился в серый цвет, когда твой возлюбленный тебя покинул, а?
— Замолчи, Лот! Может, с тобой ничего не случилось. Ар-Фаразон убил моего отца. Саурон навредит моему народу. Я знаю, что Нуменор без меня погибнет… Юниэр тут ни при чем.? — Она сжала губы и подумала: «Какое право он имеет напоминать об этом с таким трудом забытом человеке?!».
Но Лотлуин пошел дальше: он обнял ее и попытался приласкать.
— Что ты делаешь? Прекрати это, Лот! — попыталась вырваться Мириэль.
— Скажи мне, — не послушался Лот, — если бы Юниэр был здесь и обнял бы тебя вот так, как я, и сказал: «Милая моя Мирэ, давай ты забудешь про магию, мы построим дом в красивом месте, в Средиземье, и будем жить, любить друг друга и растить детей», тогда ты по-прежнему стремилась бы в ученицы к Чайлдину? Только честно?
— Я не знаю, — выдохнула Мириэль, невольно приблизившись к Лоту.
— Я только хочу показать тебе, от чего ты отказываешься, — улыбнулся эльф. — Ты еще такая юная, страстная. Зачем ты хочешь запереть себя на несколько лет со старым магом? Зубрить эти никому не нужные формулы? Мириэль, — он коснулся губами ее лица, — много рыбы в синем море. Ты еще не раз полюбишь и разлюбишь, ты узнаешь эту загадочную способность сердца разбиваться и срастаться в пламени новой любви. Не приходило ли тебе в голову, что помимо Юниэра, в мире много достойных молодых людей, смелых и благородных, готовых полюбить тебя беззаветно.
Лот целовал ее и отмечал с удовольствием, как напрягается и дрожит ее тело, сопротивляясь растущей страсти. «Это так приятно», — призналась себе Мириэль, поневоле мечтая, чтобы ощущение продлилось подольше, каждый нерв отзывался на щекочущие губы Лота… Но ничто уже не могло изменить ее решения.
— Ты — сама нежность, Лот, — сказала она, опустив глаза,? — спасибо тебе за эти мгновения, я чувствовала себя на седьмом небе. Ты осчастливишь безмерно какую-нибудь красавицу или много красавиц, — усмехнулась она. — Но я, все-таки, выучу магию и постараюсь изменить ход событий в Нуменоре.
— Что ж, — грустно вздохнул эльф, — желаю успеха, учись побыстрее, чтобы пропустить как можно меньше мгновений жизни. Оставайся такой же пламенной и прекрасной. Мне очень жаль, что я познакомил тебя с Чайлдином.
Они стояли друг против друга, и смешанные чувства терзали их.
— Прощай, Лот, — решилась, наконец, Мириэль, — ты очень дорог мне.
Они обнялись на прощание.
— Обещай мне, что ты не станешь обращать свое колдовство против меня, — попросил Лот.
Он долго провожал глазами тоненькую фигурку уходящей в неизвестность принцессы. И искренне сожалел, что Мириэль сделала этот странный выбор.
Глава 9 Страна Вечных Льдов
День и ночь проводила Мудрена у постели Юниэра, непрерывно сражаясь за его душу с волшебством, превосходящим ее возможности. Несчастный проклинал все на свете, рвался прочь, обдирая кожу о прочные веревки, связывающие его, и было больно смотреть, как он корчится в муках. Дорого стоило Мудрене устроить так, чтобы он обронил горудуновский «подарок» на тропе в лесу и не сразу услышал настойчивый зов звезды. Теперь у нее не было сил противостоять этому зову, оставалось надеяться на чудо и ждать, пока кто-нибудь найдет и возвратит звезду в сады Горудуна.
Когда оскорбленная Мириэль покинула Грибной Рай, белокурая колдунья пыталась направить ее туда, где затаилась маленькая звездочка, но столкнулась с противодействием. Мудрене привиделся расплывчатый образ женщины с длинными черными волосами, и она поняла, что Мириэль охраняет какой-то дух. Девушка совсем отчаялась спасти Юниэра, но вдруг молитвы помогли: злополучный талисман вернулся на свое место. Лицо Юниэра разгладилось, мышцы расслабились, и он уснул нормальным, а не навеянным чарами сном. Измученная Мудрена тоже свернулась клубочком возле него, наконец-то можно было отдохнуть. «Все-таки, получилось по-моему», — радостно подумала она.