Последняя Сенджу. Том 2
Шрифт:
Ловко орудуя длинной, раздвоенной на конце палкой, светловолосый мужик выкопал из дымящихся углей обугленную картофелину.
– - Ух! Ух! Горячая, биджево отродье!
– - перекидывая из одной руки в другую, он уронил её и тут же послышался разочарованный возглас -- но, но но! Больше грязи, шире морда!
– - указательный палец наставительно взмыл вверх.
Сидевшая рядом юная девушка покачала головой.
– - Вы могли и не обжечься, если бы окутали руку чакрой.
Он подул на пальцы и поднял с земли картофелину. Разломав её пополам, понюхал еду и отдал обе половинки девушке, посыпав картошку сверху солью. Удовлетворённо наблюдая как его готовку уплетают за обе щёки, мужчина почесал кончик носа ногтём. Вокруг не было ни души, лишь лёгкий ветерок оживлял пейзаж разрушенной деревни. Здесь, на пропитанной смертью и ненавистью земле отказывались расти даже сорная трава и лишайник, которому не страшны самые суровые холода. Даже спустя столько лет природа хранила в своей памяти ужасы произошедшего.
Откопав ещё парочку клубней, он вновь заговорил:
– - Мог. И не мог. Чакра это
Обречённо опустив голову вниз, она пробурчала:
– - Беспомощный инвалид. Зачем спрашивать, если это и так понятно.
– - Да! Никчёмная и депрессивная девчонка! Но что если, -- он энергично хлопнул по оголённому внушительному бицепсу, покрытому мелкими бугорками когда-то порванных мышц -- отринуть чакру? Она полезна! Но ведь тело это то, что всегда с тобой! Ты даже не осознаёшь на что оно способно и на что были способны люди, которые жили задолго до прославленного мудреца.
– - Предлагаете отказаться от чакры и отрастить новые глаза?
– - вопросительно подняв бровь и бросив слепой взгляд сквозь собеседника, она вновь вгрызлась в паром исходящее угощение -- ммм... ням... вкусно готовите, хотя слово такт для Вас, видимо, пустое слово.
Тот лишь махнул рукой и повторил процедуру с другой картофелиной.
– - Это пустое. Бесплотное и бесполезное. Для тех, кто боится ответить за свои слова и тех, кто не любит правды в свой адрес. Будь выше этого, девочка. Ты шиноби, а не изнеженный аристократ, готовый послать на казнь за косо брошенный взгляд. На, кидай куда хочешь! Чакрой пользоваться я не буду, в этом тебя не обманешь, -- в руки Сенджу упал небольшой камешек, а сам мужчина отошёл метров на шесть и закрыл глаза.
Отряхнув одежду от пыли и угольков, девушка встала, широко замахнулась и, напитав мышцы чакрой, метнула снаряд со скоростью арбалетного болта, метясь прямо в переносицу. Молниеносным движением рука, вмиг превратившись в пучок жутких мышц и сухожилий, перехватила камень и стальной хваткой разломала его пополам.
– - Я из тех людей, кто отвечает за свои слова, юная Сенджу. Или мне лучше называть тебя гостьей из другого мира? Ведь...
– - Что?! Откуда...
– - Молчи, когда говорит человек намного старше тебя, дитя! Пока твои друзья не вернулись и не начали задавать лишние вопросы, позволь дать совет. Ты движешься по верному пути, твоё сердце не превратилось в окаменелый придаток души, но... мысли шире и не полагайся всецело на чакру. И даже если на дороге жизни придётся встретиться с безумием лицом к лицу, не бойся. Но и не дай ему полностью поглотить себя... Поверь мне, мы ещё встретимся, когда ты будешь готова. До встречи, Эми Сенджу.
Взяв в руки крепкий металлический посох, походивший больше на кусок арматуры, если бы не едва заметная искусная резьба на нём, и закинув за спину рюкзак, он махнул рукой и бодро зашагал в сторону развалин.
– - Ты так и не сказал своё имя.
Разломав ещё одну картофелину, она уныло вздохнула и впилась зубами в еду.
***
Три дня назад
Двигались мы скоро, сохраняя заданный темп и огибая возвышенности. То справа, то слева нас провожали горы, перемежающиеся водоёмами, клочками леса, вслед тянулась сплошная степь с пугливым зверьём. Терпкий, настоявшийся на аромате трав и цветов, пропитанный теплом солнца, воздух щекотал ноздри. Увы, я не могла насладиться раскинувшейся во все стороны природой. Сенсорика это не то, что может описать цвет, покатые бока валуна, с соседствующими на нём острыми сколами. Она не расскажет о цвете мягкого и шелковистого меха оленёнка, на спинке которого россыпью белеют маленькие пятнышки, а чёрные пуговки глаз испуганно и настороженно следят за каждым твоим движением. Всего лишь аморфный силуэт, рассекающий витающую в пространстве природную чакру. Вот ноги понесли зверя от угрозы, оленёнок начал стремительно таять, мотая головой в поисках матери. Полтора километра и он, несмотря на мою концентрацию, совсем исчезнет. Будь у меня зрение... Впрочем, неважно. Восприятие вновь сужается до отметки в девятьсот метров, где проявляются отдельные ветки деревьев. Семьсот и пёрышко воробья медленно кружит в воздухе, подхватываемое ветром. Двести и я стала свидетелем сцены "сильный поедает слабого". Растянув пасть до невозможности, змея заглатывает мышь. Голод пересилил страх перед человеком, и она замерла, с торчащими меж ядовитых клыков хвостом и задними лапками. Едва наша четвёрка отбежала на тридцать метров, как змеиное нутро полностью поглотило добычу. Порой я за собой замечаю излишнюю, даже маниакальную любовь к деталям. Раньше, щурясь от яркого солнца или силясь разглядеть что-то в темноте, я смотрела вскользь, лишь подмечая особенно нужное. Не было времени и необходимости. Война приучила подмечать примятую к земле траву, едва заметные следы ног, остатки разлитой в воздухе чакры врага, тонкую леску ловушки. А природа, во всей своей многогранности и красоте, привычно ускользала от взора. Пусть рассудок мой стал крепок и хладнокровен, душа и сердце всё же остались девичьими. А они требуют наполнять себя образами волнительно-прекрасного. И пока мы покрывали километр за километром на пути к морской границе Хи, но Куни, я впитывала в себя всё то, до чего дотягивались мои незримые щупальца. Внутри сжималось от восторга и радости, заставляя улыбаться украдкой. Может всё дело в том, что я стала ближе к природе и любые моменты, даже самые незначительные, стали мне дороги?
Последний раз я была здесь ещё зимой прошлого года, а ощущения,
– - Эм, извините?
– - Асссссссь? Есть базар?
– - мой наставник опять нахватался фразочек от Джирайи, который вполне успешно избегает общения со мной уже лет пять. Впрочем, насчёт себя могу сказать, что и не стремлюсь к близкому контакту
– - Вы ведь шиноби, из Конохи? Правда?
– - Допустим шиноби. Но можешь даже не просить показать фокусы с чакрой -- сказал, как отрезал, Орочимару и продолжил рассматривать свои ногти.
Мне стало немного жаль этого человека. Для многих из них наше существование вообще всю жизнь остаётся мифом, и они предпочитают посмеиваться над распускаемыми про нас слухами. Которые частенько даже не ни капли не приукрашивают наши возможности. Конечно, ему дико повезло, что один из умнейших и хитрейших шиноби решил просто отбрить его с этой наивной просьбой, а не отрезал чего на всякий случай, но я прямо ощущаю надежду пополам с огорчением, исходящую от стражника. Рука сама вытянулась вперёд и из неё вырос небольшой букетик цветов. Послышался вопль восхищения и, заставляя волны энергии своими руками мелко дрожать, он потянулся к маленькому чуду. Нет, так не пойдёт! Я отвела руку назад.
– - Разболтаешь кому про это и кустик будет расти из твоей задницы всю жизнь, придётся подстригать каждое утро, ты понял меня?!
– - Ммм?
– - удивлённо протянул Орочимару, отвлёкшись от своего внешнего вида, стражник закивал головой как болванчик -- где он будет расти?
Пользуясь моментом, мой благодарный зритель глубоко поклонился, чуть ли не коснувшись земли лбом, и стремительно удрал.
– - Орочимару-сан, я знаю, что Вы на меня пялитесь. А что должна была сказать? Пусть бежит и рассказывает всему лагерь что я выращиваю из рук букеты?
– - А тебя никто и не заставлял выращивать, глупая Сенджу, -- глубокомысленно изрёк саннин и отвернулся.
Я же испытала лёгкое чувство стыда и смущения, ведь он прав. Не стоило идти на поводу внезапного желания порисоваться перед обычным человеком, ещё джонином и главой клана называюсь. Присев на корточки, я обхватила колени руками и уткнулась носом в ткань своего комбинезона. Удобная штука -- и не потеешь и не мёрзнешь. Стоит только пустить по нему чакру и грязи как не бывало. Но стоит такая вещь прилично и выдают только раз в год. Хотя если относиться бережно, то спокойно положенный срок проходишь. Вон Какаши уже пятый год в одном и том же таскается, а вещь как новая. Ну или он мне наврал, решив похвастаться своей бережливостью.
Спустя пять минут томительного ожидания, дверь отворилась и на солнце блеснула отполированная игла, а вслед за ней объявился и наш командир отряда.
– - Орочимару-сан, Ваш шатёр уже готов. Что касается нас, то будем отдыхать в гроте неподалёку. Эми, Райдо, выдвигаемся.
– - Удачи вам. Ещё увидимссся, Эми-чан.
Сердцем чую, этот гад гнусно корчит рожу. Даже проверять не хочу так ли это. Закончив с расшаркиваниями, мы незаметно покинули лагерь. Саннину предстояло распечатать трёх отловленных разбойников, превращённых в наши точные копии, и развести кипучую деятельность. Согласно легенде, Хокаге был заинтересован в развитии торговли и потому прислал своих представителей для охраны строителей верфей и порта. По сути так и было, но это не являлось нашей основной миссией. И Орочимару являлся лучшим кандидатом для прикрытия, владея арсеналом запретных техник, с помощью которых невозможно отличить поддельную личность от настоящей. До власти в Конохе добрался человек, который не стесняется в средствах и не оглядывается на моральные принципы, когда они только мешают. Хорошо или плохо нам только предстоит узнать, но пока что нам это только на руку. Придирчиво осмотрев свои копии с головы до пят, мы попрощались с саннином и, скрывая свою чакру, направились к гроту. А уж с наступлением темноты, выспавшись и плотно поев, прямым курсом рванули к Узушио. Посмотрим, насколько она похожа на Водоворот из рассказов Кушины.