Последняя ставка

Пауэрс Тим

Дождь заметно усилился, и дневной свет померк.

– Кому-нибудь из вас случалось побывать в тюрьме? – спросил Оззи.

Оба его собеседника кивнули.

– Скажу вам, меня больше всего удручал маленький сортир без сиденья, которым пользуются шестеро мужиков. И меня пугает мысль о том, что когда-нибудь, возможно, придется жить за мусорным баком и носить на себе сразу четыре грязные рубашки и трое протертых старых штанов… и мысль о том, что могут серьезно избить, знаете, когда чувствуешь, как в тебе что-то ломается, а тебя продолжают пинать со всех сторон. И еще, страшно пугает мысль о том, чтобы оказаться в больнице с катетерами и трубками, всунутыми, куда можно и нельзя. Подкладное

судно. Протирание в постели, вместо ванны. Пролежни.

Он вздохнул.

– А что мне нравится, так это мой старенький дом в испанском стиле, где я живу, за который я уже все выплатил, и мои кошки, и мои книги Луи Ламура, и мой виски «Баллантайн», и моя старая трубка «кайвуди», набитая табаком «Амфора ред кавендиш». И еще, у меня собраны все произведения Бенни Гудмена, Гленна Миллера и Бинга Кросби на кассетах.

– Это то, что вам нравится, – осторожно произнес Мавранос.

– Совершенно верно, – согласился Оззи, глядя вперед на воду. – Диану я люблю. – Он наморщил мокрое от дождя лицо. – Но я подумал… я ведь ничего не могу сделать. Конечно, мои кошки, и Ламур, и кассеты говорят: «Восьмидесятидвухлетний старик тут ничего не сможет сделать – поэтому, как ни печально, сиди-ка ты дома, с нами».

– Что может означать «порхаю в траве»? – спросил Крейн, ощущая неловкость.

Оззи поморгал и перевел взгляд на него.

– М-м-м… Ну, да, так старые пилоты называли бреющий полет над самой землей, чтобы не попадать в поле зрения радаров. Пробирайся между холмами, едва не задевая линии электропередачи, и будешь восприниматься как всего лишь одна из мелких деталей пейзажа. Можно торчать прямо под носом у врага, но при этом держаться так неприметно, что он тебя просто не будет видеть.

Они вышли к плакату, извещавшему о ливневой канализации, и Оззи повел их по приморскому променаду направо, к парому. Мавранос, который, похоже, устал от медленного шага своих спутников, шел теперь перед ними спиной вперед, да еще и зигзагом.

– Что у тебя есть из дорожных принадлежностей? – спросил старик. – Не думаю, что будет разумно снова появляться около твоего дома.

– Ну, вообще-то, – ответил Крейн, потрогав карман, – у меня с собой две «штуки» долларов.

– У меня тоже кое-что есть, – сказал Мавранос, – а еще, у Скотта в машине пистолет, у меня в бардачке лежит «спешиал» 38-го калибра, и у вас, насколько я понимаю, тоже пушка при себе. Ружье и патроны мы купим по дороге – и еще металлический футляр, чтобы соблюсти закон при переезде через границу.

Оззи несколько раз кивнул.

– Границу? – повторил Крейн. – И куда же мы направляемся?

– Туда, где обретается твоя названая сестра, – нетерпеливым тоном ответил Мавранос. – В Бесплодные земли на поиски Гиблой Часовни. В Лас-Вегас.

Оззи передернул плечами.

– Да. Обратно в Лас-Вегас. – Он немного прибавил шагу. – Что ж, давайте вступим в игру, джентльмены, – резко и чуть ли не весело произнес он. – Архимедес, в твоей таратайке есть обогреватель? Я, вероятно, забыл сказать, что холод – одна из тех вещей, которые я терпеть не могу.

– Обогреватель у меня такой, что можно вкрутую варить яйца в карманах рубашки, – заверил его Мавранос. – А вот кондиционера у меня нет, и с этим придется считаться, когда мы окажемся в самом глухом нигде – посреди пустыни Мохаве.

Они заправили «Сабурбан» бензином, залили воду в радиатор, проверили шины, а потом за двести долларов купили в магазине «Грант Бойз» ружье «моссберг» и коробку патронов с дробью шестого номера. Помповый дробовик двенадцатого калибра с семнадцатидюймовым стволом был снабжен не обычным прикладом, а пистолетной

рукояткой из черного пластика. Крейн поморщился при мысли о том, как отдача будет выворачивать кисть руки, а старые косточки Оззи, пожалуй, и вовсе раздробит, если он решится выстрелить. Еще они купили четырехфутовый футляр для перевозки оружия, оклеенный оранжевым пластиком под крокодилью кожу; с одной длинной стороны помещались ручка и застежки, а с другой – рояльная петля, и если откинуть крышку, то увидишь внутри два листа серого поролона с узором из округлых пирамид. Мавранос сказал, что это похоже на изображение атомов кристалла под электронным микроскопом, на что Оззи коротко ответил, что уже понял, что он умный, и не нужно об этом каждую минуту напоминать.

Оззи предоставил нести покупки тем, кто помоложе – Скотт двигался медленно и берег больную ногу, – а сам забрался на заднее сиденье и расположился там раньше, чем Мавранос сел в машину, включил мотор и повернул направо, на бульвар.

В машине было страшно душно, и Крейн немного приоткрыл окно, чтобы хоть немного выветрился запах бензина, выхлопных газов, старых носков и смятых пакетов из-под купленной навынос провизии «Тако белл».

Когда подъехали к тому месту, где Ньюпорт-бульвар расширяется, переходя в Ньюпорт-фривей, Оззи наклонился вперед и похлопал Мавраноса по плечу.

– Здесь сверни на 405-ю, как будто направляешься в международный аэропорт.

Крейн оглянулся через плечо на старика.

– Я думал, что мы едем в Вегас – на 55-е шоссе и там, по 91-му, на восток.

– Архимедес, делай, пожалуйста, как я говорю, – сказал Оззи.

Мавранос пожал плечами и, заложив длинный вираж по уходящему на север «лепестку», выехал на 405-ю автостраду. Потом открыл следующую банку «курз» и сделал глоток.

– Н-да, – сказал Крейн. – Не слишком ли выйдет… дальний путь в Лас-Вегас?

– Думаешь, старик спятил на склоне лет, – устало ответил Оззи, покачивавшийся на заднем сиденье рядом с жестяной портативной плиткой, и вздохнул. – Послушай, ты ведь не отправишься в плаванье… да хоть бы на Каталину, не наведя справок о погоде, течениях и приливах, верно? А ведь от берега до Каталины нет ничего такого, что сознательно хотело бы тебя погубить, да и расстояние там всего двадцать шесть миль. Ну, а вам, ребятки, предстоит проехать более двухсот миль при самой капризной погоде и с такими приливами и отливами, о каких вы и не слышали никогда, и при этом вас будет выслеживать множество плохих парней. – Он покачал головой. – Первым делом вам, детки, нужно разобраться в таблице приливов. – Он оскалил желтые зубы; возможно, это была улыбка. – Нам нужно разобраться с погодой, облизать палец и подставить его ветру, чтобы знать, какое парусное вооружение следует поставить. Нам нужно заехать в Гардину.

Мавранос, прищурившись, взглянул на него в зеркальце заднего вида.

– Гардину?

– В Гардине есть разрешенные покерные клубы, – пояснил Крейн. – Ну, и еще во многих местах по Лос-Анджелесу. – Он поерзал на сиденье. – Но ведь ты всегда запрещал играть в таких местах.

– Так ведь не ради денег, – ответил Оззи. – Заплатить за места и сыграть с людьми, чьих привычек по части ставок ты не знаешь. Но ведь нам сегодня не деньги нужны, верно? А если хочешь заработать, то хуже всего то, что в этих огромных покерных центрах, где играют одновременно за полусотней, а то и сотней столов, эффект предсказания, естественно, срабатывает куда чаще, чем в иных обстоятельствах, и когда это случается за одним столом, то частенько распространяется и на другие.