Последняя телеграмма
Шрифт:
III
Генрих Шульц прибыл к месту нового назначения. На аэродроме его встречал помощник - майор Ратнер,
– Ну и погода, льет как из ведра, - хмурясь, заметил Шульц, когда закончилась официальная церемония встречи,
– Приезд в дождь - хорошая примета, господин полковник, - услужливо произнес Ратнер.
– Посмотрим. Пока вам радоваться нечему.
Некоторое время они шли с аэродрома к автомашине молча. Черный «мерседес» ждал их у служебного помещения аэровокзала.
Ратнер предупредительно
«Плохи мои дела», - подумал Ратнер, запуская мотор,
– Куда меня везете?
– В гостиницу, господин полковник.
– На объект, - отрезал Шульц.
В просторном кабинете секретного объекта, куда Ратнер привез Шульца, было тепло и уютно. Ратнер распорядился разжечь камин, накрыть стол.
– Сперва о деле, - поморщился Шульц.
– Слушаюсь, - ответил Ратнер. «Никак ему не угодишь», - с неприязнью подумал он.
– Доложите обстановку, - так и не сняв намокшего плаща, произнес Шульц.
– Несколько дней назад, господин полковник, в запретной зоне был схвачен один субъект с фотоаппаратом. Бывший шеф при его допросе переусердствовал, и тот унес с собой тайну своего появления в зоне. Я настаивал, чтобы его передали гестапо, а он...
– Мне это известно, - перебил словоохотливого подчиненного Шульц.
– Что известно о задержанном?
– Ратнер ему не понравился с первого взгляда, а почему, он пока не мог себе объяснить. Может быть, потому, что и его считал косвенным виновником своего назначения в это богом забытое место.
– Сейчас делом фотографа занимается гестапо, господин полковник.
– Не хватало, чтобы вы им занимались... Ну и что?
– У задержанного никаких документов не оказалось... только фотоаппарат...
– Надо было бы, чтобы он имел при себе паспорт... Болваны!
– Виноват...
– растерянно согласился Ратнер.
– Ну и провинция здесь, - бросил Шульц, пытаясь несколько смягчить тон разговора.
– Веселого мало, господин полковник. Однако при желании и здесь можно неплохо провести время, - ответил Ратнер, подобострастно заглядывая Шульцу в глаза.
– Я приехал сюда не веселиться, а выполнять свой долг перед фюрером, - оборвал Шульц неуместный намек своего подчиненного.
– Извините, господин полковник. Я к слову... «Опять невпопад», - подумал Ратнер, чувствуя, как замирает его сердце.
Шульцу определенно чем-то был неприятен Ратнер.
– Покажите мне схему охраны, - сказал Шульц.
Ратнер принес папку, вынул из нее сложенный вчетверо большой ватманский лист, развернул схему перед Шульцем,
– Сколько всего постов?
– опросил Шульц, не отрываясь от схемы.
– Тридцать пять, из них пять подвижных.
– Ограждение, рвы, контрольная полоса и прочие атрибуты в порядке?
– Так точно.
– Так точно, - передразнил Шульц.
– Где патрулируют подвижные посты?
– Вот по этим маршрутам.
– Ратнер начал пальцем водить по красным пунктирам, нанесенным на схеме,
– Где он проскочил?
– Задержали его на высоте 353. Вот здесь.
– Палец Ратнера вновь уткнулся в схему.
– Как далеко проник!
– удивился Шульц.
– Каким образом?
– Сами удивляемся, как могло это произойти. Казалось, мышь здесь не проскочит, а тут такое случилось...
– Значит, кошки потеряли нюх. Придется кое-кому натереть нос, - сердито заметил Шульц.
– Завтра с утра покажете мне объект. Выезд в девять ноль-ноль. А теперь в гостиницу.
– Слушаюсь, господин полковник. Может быть, с дороги по рюмочке... Есть «наполеон», - решил в последний раз попытать счастья Ратнер.
– Я, кажется, ясно сказал, - последовал ответ.
«Все, это конец», - решил Ратнер.
На следующий день после тщательного осмотра охраняемого объекта, которому Шульц посвятил весь день, он пригласил к себе в кабинет начальника местного гестапо Брауэра. С немецкой педантичностью тот появился ровно в назначенное время. Шульц внимательно изучал стоявшего перед ним штурмбанфюрера СС - человека крупного телосложения, с глубоко спрятанными глазами, узким лбом и мясистыми губами. Планка орденов красовалась на его груди и говорила сама за себя.
Они представились друг другу.
– Я прибыл сюда с широкими полномочиями, прошу ознакомиться.
– Шульц протянул гостю бумагу.
Брауэр внимательно прочел предписание.
– Я в вашем распоряжении, - ответил он, улыбаясь.
– Прошу вас, штурмбанфюрер, информировать меня об оперативной обстановке.
– Я не захватил... документы... разрешите...
– Прошу вас хотя бы в общих чертах, - мягко произнес Шульц, а сам подумал: «Хорош гусь, без бумаг ничего не помнит». Однако он отчетливо понимал, что ссориться с офицером гестапо ему нет никакого резона.
– Оперативная обстановка за последнее время заметно осложнилась, - докладывал Брауэр.
– В город прибывают раненые офицеры. Их навещают жены, родственники. Все труднее и труднее стало держать в тайне истинное назначение объекта...
– А вы ставили вопрос о закрытии въезда в этот район?
– Нет.
– Почему?
Брауэр опустил глаза.
– Хорошо. Подумаем. Еще не поздно это сделать и сейчас. Продолжайте.
– Последний случай с задержанным фотографом, о котором вам, должно быть, известно, говорит о многом. Я принимаю все зависящие от нас меры...
– Кстати, о задержанном...
– оживился Шульц.
– Скажите, штурмбанфюрер, что-нибудь новое о нем удалось узнать?
– Есть основания утверждать, что он из иногородних. Идет активный поиск всего, что связано с фотографом. Получен сигнал. Накануне задержания его видели в городе у владельца магазина канцелярских товаров Лотта. Его опознал наш агент по фотокарточке. Появилась 'ниточка, которую будем тянуть.