Последняя в своём роде - 2
Шрифт:
— За что? — взревел мужчина.
— За самоуправство и неоправданную жестокость, — пояснить король эльфов. — Тебе доверили наводить порядок, а ты стал применять силу и унижать подчинённых.
— Это они-то слабые? Это отродье, отказники. Ваше Величество, их жизнь гроша ломанного не стоит.
— Как и твоя, полукровка! Ты не лучше их, но есть вариант избавить тебя от столь тяжёлой участи. Ты снят с должности с этой минуты. И тебя ждёт суд. Поздравляю!
Альвиэль развернулся к медведю спиной и спокойно проследовал в дом следом за Ярой и семьёй. Толпа не расходилась. Прибытие короля растревожил
Король вошёл в дом и вампир занёс туда же свою мышку на руках. Охрана осталась на улице. Девушку тоже завели в дом. Она слегка замялась, но Михалиэль сообщил, что это безопасно. Пока Аврора переоделась, пока девушку подлечили и дали переодеться… Альвиэль вызвал к себе помощника управляющего и провёл беседу.
Во дворе народ в пол голоса восхищался появлением единорога. Но никак не могли понять, почему единорог защищал полукровок. Какое дело внучке короля до их судеб?
Яра уточнила состояние девчушки и вышла во двор. Мужья разделились. Часть остались с королём, а вторая часть сопровождали жену. Девчушка как то слишком испуганно рванула следом за мышкой и старалась держаться рядом. Яра вышла снова к столбу для наказаний.
— Вы же все испытали боль и обиды, — она говорила тихо, но слышали её все. Голос выражал такое разочарование…что хотелось сбежать от стыда.
— Как вы могли допустить, чтобы вас наказывали, как рабов??? Почему не объединились, не дали отпор?!. Не поверю, что смирились! Или ваша обида сделала вас глухими и слепыми к чужой боли?
Взмах руки и столб запылал ярким пламенем. На его фоне девушка с огненными волосами и горящими глазами цвета зелени казалась не реальным созданием.
— Как вы могли опуститься до такой степени!.
– она в сердцах даже махнула на них рукой и они испугались. — А ведь я примчалась дать вам шанс. Напрасно? Трус никогда не исправиться. Один поэт сказал: " Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой". Вам мог предоставится шанс выучиться и найти своё место в этой жизни, а не сидеть на задворках. Но даже если вас выкинули, то почему вы не обустроили своё общество так, чтобы богатым было завидно! Ведь могли!
Она устало протёрла лицо ладонями. Столб догорал за её спиной. Некоторые из полукровок встали на одно колено и склонил голову.
— Прости, — шелестел шопот из разных концов толпы.
— Встаньте с колен. Вы свободные люди! Будьте достойны своей свободы!
К ней подошли пажи и встали за её спиной полукругом. Рилани присоединилась к мальчикам. Девочка так простительно смотрела на свою названную маму, будто бы просила о прощении.
— Я не сержусь… Это не имеет смысла. Но дам вам время до утра хорошо подумать о своих желаниях. Утром мы ещё будем здесь и я, возможно, помогу тем кто достоин изменить свою жизнь.
Из толпы раздался смешок:
— А кто же определит достойных?
Яра подняла одну бровь, но ответила:
— Вот вы сами и определите.
— Каким таким образом? Что победит сильнейший?
— Святые суслики! Это кто ж такой кровожадный? — мышка усмехнулась. — Мне кровопролитие ни к чему. Каждый из вас должен понять самого себя. В школе предательства и равнодушия вам не простят. Если готовы жить в мире с другими расами.
Девчушка, спасённая от наказания, вышла перед Авророй:
— Возьмите меня с собой, пожалуйста, — она сложила молитвенно руки перед грудью. — Я многое умею. Хотите стану Вашей служанкой. Я хочу учиться и кем-то стать, а не тенью.
Мышка взяла её за руку и притянула к себе.
— Это уже решено. Ты едешь с нами. Как зовут то тебя?
— Это Велька, — снова раздался голос из толпы.
— Вельяэль, — уточнила девушка. — Я тоже полукровка… И мне стыдно.
Аврора приподняла её подбородок и заглянула в глаза. Там дрожали слезинки, готовые сорваться с ресниц…
— Напрасно… Стыдно должно быть тем, кто ратует за чистоту крови, а сам гуляет с кем попало. Кто способен отказаться от своего ребёнка в угоду благам общества. Тем кто создал это неправильное общество и подставляет детей под удар.
— Легко говорить, имея силу!
— Также, как легко говорить из за спины других, боясь показать своё лицо, — достаточно резко и строго ответила Яра.
Сквозь толпу лениво стал пробираться парнишка. Очень странная внешность… Ушки эльфов, но с кисточками на кончиках, тонкая кость и плавные, почти перетекающие движения. Глаза жёлтые и зрачки кошачьи…
— Так ты оборотень, — догадалась мышка.
— Что не подхожу? — насмешливый взгляд пытался скрыть желание. Руки в карманах широких штанов. Но ожидание читалось в напряжении всего тела…
— Отчего же. Может и подходишь. Я тоже полукровка и не стыжусь этого, — Яра развела руки, — Посмотри внимательно! Рядом со мной все одинаковы и чистокровные и нет. Её пажи спокойно и с достоинством стояли рядом и доброжелательно улыбались.
— Я дала вам первое задание. И только вы сами определите свой выбор. До утра есть время.
Мышка развернулась и увидела мужей. Они внимательно просматривали толпу. И напряжение не спадало до тех пор, пока жена не вошла в дом.
Как потом рассказали темнейшие, управляющий использовал ситуацию для своего блага. Наказывал других за малейшее неповиновение, использовал полукровок девушек для развлечения, унижал и не давал ни малейшей возможности что либо изменить… Велька была целью его домогательств. И скорее всего взял бы силой или забил насмерть её… Хорошо, что Аврора не слышала всей этой грязи… Так же обнаружились контрабандные связи и много ещё грехов. Единственное, что нельзя было ему предъявить это измену. Границы охранялись очень надёжно, но какой ценой…
Вельяэль вечером перезнакомилась с детьми своей спасительницы. Сначала шарахались от парней, но потом поняла, здесь ей ничего не грозит.
Утром управляющего отправили в замок, порталом прямо в темницу. Поиск замены отложили на утро. Только повторения подобного беззакония уже недопустимо.
Яра спустилась с крыльца и окинула взглядом площадку перед домом. Дети уже подтянулись. Выражения лиц слишком разное. От недоверия до надежды. Здесь же сидел и полукровка оборотень.
— И чё? Как будешь отбирать? Нас то поди многовато будет… — он жевал какой-то фрукт, пытаясь показать безразличие.