Последняя воля Хелен
Шрифт:
Артур сделал два шага к Бланш и указал на нее пальцем.
– Пока ты порхала тут со своими элитными светскими проектами, мама вносила большой вклад в науку и технику. Она финансировала весь проект, и в течение пяти лет она все ночи и много дней провела в шлеме интерферометра на голове. Сигналы ее мозга расшифровывали и наносили на карту. Мама как раз занималась этим в тот день, когда она… она…
Артур замолчал, тяжело Вздохнул и вытер глаза платком.
– Это отвратительно, - пробормотала Бланш слишком громко. Артур бросил на нее взгляд.
– Почему бы просто не дать маме рассказать об этом самой, - тихо произнес он..
– Рэндал, сколько еще нам придется это слушать?
– спросила Бланш.
– Ваша честь, - начал Рэндал, - я бы хотел…
– Я собирался устроить демонстрацию, важную для слушания, и получил на это разрешение суда, - веско сказал Артур.
– Действуйте, - произнес судья Максвелл.
– Думаю, в данный момент у нас недостаточно информации по истории вопроса.
– Эта информация является собственностью компании, ваша честь, - вдруг встал Камус, пока Артур шел к аппарату.
– У нас должна быть гарантия, что подробности демонстрации ни в каком виде не выйдут за пределы этой комнаты.
– Это закрытое слушание, леди и джентльмены. Все сведения, полученные здесь, в том числе в процессе демонстрации, останутся здесь. Любая утечка информации неблагоприятно скажется на судебных процессах в будущем и повлечет обвинение в нарушении конфиденциальности. Это всем понятно?
Все закивали в знак согласия.
– Да, ваша честь, - хором ответили Рэндал и Камус. Внезапно раздался гул голосов, но быстро смолк. Артур сел за клавиатуру, его пальцы забегали по кнопкам. Он был похож на органиста, но вместо органа стоял монитор, и широкий черный экран вытянулся над ним подобно парусу между двумя камерами «рыбий глаз». Возник шар света, но не на экране, а перед ним. Шар разгорался все ярче. Перед публикой появилось трехмерное изображение комнаты. Стены комнаты были белыми, пол устилал красный ковер. В ней стояли диван и два кресла, обитые красной кожей, и стеклянный кофейный столик с красными розами в вазе на переднем плане. Три пушистых тканых панно всех цветов радуги висели на стенах.
В дальней стене комнаты виднелся дверной проем. Кто-то прошел мимо него. Мужчина. Бланш почувствовала, как ее сердце пропустило удар. Человек лишь промелькнул в дверях, но его лицо показалось ей знакомым.
А потом появилась женщина. Высокая, одета в красный шелковый халат, седые волосы красиво уложены волнами, обрамляющими лицо. На вид лет пятьдесят, а может, тридцать. Она прошла походкой модели, держась прямо и вызывающе, подошла к дивану, села, закинула ногу на ногу и улыбнулась.
Бланш ахнула:
– Боже милостивый, это Хеден, так она выглядела много лет назад, - шепнула она Рэндалу.
Казалось, женщина смотрит прямо на нее.
– Ну, они сказали, можно выбрать любой возраст, какой нравится… Бланш, судя по твоему хмурому лицу, я бы сказала, что мы все еще в ссоре. Это так?
Голос был низким и хриплым, этому голосу Бланш завидовала больше шестидесяти лет. Мужчины слетались на него, как мухи на мед. Губы Бланш шевельнулись, но с них не слетело ни звука.
– Нет? А мне говорили другое.
– Взгляд женщины переместился.
– Привет, милый. Наверное, это суд, да?
– Да, мама, - ответил Артур.
Судья Максвелл улыбался, казалось, он был увлечен происходящим.
– Возможно, вам следует представить нас вашей э… матушке, - сказал он.
Артур сильно покраснел, его, по-видимому, смутила эта просьба.
– Я не совсем уверен, что…
– Неважно, дорогой. Я вполне могу представиться сама, - произнесло парящее изображение женщины.
– Официально я - это НЭНСИР, но некоторым техническим сотрудникам нравится называть меня Нэнси. Это очень мило, но не совсем точно. Во всех отношениях, видите ли, я являюсь Хелен Уинслоу, я основана на ее личности, но меня синтезировала и развивала до настоящего состояния система НЭНСИР. Я бы предпочла, чтобы вы называли меня Хелен, потому что это я и есть, но я согласна на имя Нэнси, если вам так больше нравится.
– Но вы являетесь системой искусственного интеллекта, - заметил Максвелл.
– Все присутствующие в этой комнате функционируют как искусственные интеллекты, ваша честь. Мы храним и вызываем в памяти воспоминания, мы думаем, обучаемся и синтезируем новые идеи на основе старых. Единственная разница между вами и мной - это наши компьютеры. Ваши - органические, невероятно компактные, зато медленные. Мой компьютер больших размеров, зато работает очень быстро.
– Вы знаете, почему вас доставили в зал суда?
– Думаю, да. Артур был очень расстроен, когда пытался мне это объяснить.
Женщина перевела взгляд на Бланш и посмотрела ей прямо в глаза.
– Я тоже была бы очень расстроена, если бы меня кто-то попытался обвинить в убийстве.
– Это предварительное слушание, официально не выдвинуто никаких обвинений, миссис э… - Максвелл сделал паузу.
Призрак рассмеялся тем глубоким, горловым смехом, который так хорошо помнила Бланш. Он много лет кружил головы мужчинам на больших и маленьких сборищах, не обещая ничего, кроме присутствия Хелен.
– Вы не знаете, как меня называть, - сказала она.
– Если назовете «Хелен», вы признаете мое преображение, и, о Боже, какой это создаст прецедент!
Она снова рассмеялась. Максвелл улыбнулся.
– Так зовите меня «Нэнси», но помните, кто я на самом деле, когда услышите то, что я хочу сказать. В любом случае вся эта запутанная история - отчасти моя вина, и я намерена распутать этот клубок.
– Очень хорошо, Нэнси, - произнес Максвелл, повернулся и посмотрел на собравшихся в комнате людей, охваченных тревожным ожиданием.
– Можно задавать вопросы, джентльмены. Мистер Хог, хотите начать?
– Рэндал, это абсурд, - прошептала Бланш, когда Рэндал встал.
– Мы должны считать эту… Нэнси правомочным свидетелем, ваша честь?- спросил Рэндал.
– Вы хотели узнать о системе НЭНСИР, - напомнил Максвелл, и глаза его насмешливо блеснули.
– Ну вот она, перед вами.
– Я не думаю, что машина может…
– Это ни к чему не приведет, ваша честь, - сказала Нэнси.
– Я никогда не могла заставить адвокатов что-то понять, даже тебя, Рэндал, и сейчас будет то же самое. Все происходящее касается лишь двух сестер. Вся проблема - в деньгах, а остальное - дым. Поговори со мной, Бланш. Мы можем уладить это недоразумение за несколько минут, если ты позволишь.