Последняя загадка Ивана Грозного
Шрифт:
– Сама плесень! Сама усохни! А я не какая-нибудь, я ветеран системы народного образования! Я с такими хулиганами справлялась – не тебе чета! У меня Виталий Парашютов по струнке ходил! Ишь ты – плесенью она обзывается!
Сумка у старухи была тяжелая. Брюнетка пыталась заслониться от ударов, но в конце концов вынуждена была отступить к дверям. Оттуда она еще раз угрожающе крикнула Ларисе:
– Не думай, что сможешь присвоить чужое! Пока не отдашь – не будет тебе покоя!
Наконец она скрылась за дверью. Главный
Боевая старуха перевела дыхание, отерла пот со лба тыльной стороной ладони и вернулась к стойке.
– Ну вот, нашла я это самое направление, на АЗУ… то есть на УЗИ… в общем, которое мне Елена Константиновна выписала.
Лариса взяла у нее смятый листочек, разгладила и с удивлением прочитала:
«Направление на массаж хвоста и задних лап…»
– Бабушка, это тоже не то! У вас же, насколько я вижу, нет хвоста?
– Ой, это, значит, от ветеринара! – всполошилась старуха. – Это не мое, это Мурзика моего направление!
От приступа нервного хохота Ларису спас охранник Витя. Старуха уважительно оглядела его квадратную фигуру и поутихла.
После скандала с племянницей старика Лариса была не в своей тарелке, у нее тряслись руки и пальцы не попадали по клавишам компьютера. Кое-как разобравшись с энергичной старухой, она решила выйти на улицу и выкурить сигарету, чтобы успокоиться, благо больше посетителей пока не было.
Внутри клиники Мераб Автандилович категорически запрещал курить – он повторял, что персонал медицинского центра должен рекламировать здоровый образ жизни, а не отравляющие вещества, изготовляемые табачными фирмами.
Впрочем, Лариса и сама курила немного – только когда ей, как сейчас, нужно было снять стресс.
Она вышла на крыльцо… и в глазах у нее помутилось: на скамейке напротив входа в клинику сидела коротко стриженная брюнетка, та самая скандальная племянница Ильи Васильевича.
Ничего себе – сняла стресс! Сейчас снова начнется скандал!
Лариса в растерянности застыла на пороге, а брюнетка вскочила со скамьи и подошла к ней. Лариса попятилась, схватилась за ручку двери, собираясь ретироваться, но племянница старика неожиданно мирным тоном проговорила:
– Ты меня уж извини, я так на тебя накричала… понимаешь, так расстроилась из-за дядиной смерти…
Лариса смотрела на нее с удивлением: казалось, перед ней совершенно другой человек! Никакой наглости во взгляде, и голос не хамский.
– Все же верни мне то, что взяла у Ильи Васильевича, – продолжала брюнетка. – Мне это очень нужно. Семейная реликвия…
– Да ради бога! – ответила Лариса.
Старая шкатулка ей была совершенно не нужна, и она вовсе не собиралась ломать из-за нее копья. Непонятно только, зачем было сначала так скандалить, попросила бы сразу по-хорошему…
– Так что – отдашь? – брюнетка смотрела на нее с надеждой.
– Да
– Послезавтра? Нет, мне нужно завтра! – брюнетка смотрела на нее почти умоляюще.
– Ладно, только ты уж на работу ко мне не приходи – начальство будет недовольно. Встретимся на нейтральной территории…
– Где же? – живо спросила брюнетка.
– Кафе на проспекте знаешь? «Сластена», это на углу… Вот там завтра в два часа, как раз перед работой я успею…
– Принеси ее, а не то… – глаза брюнетки угрожающе блеснули, но она тут же опомнилась и даже сделала попытку улыбнуться Ларисе на прощанье. Попытка не удалась.
Дальше рабочий день покатился по обычной колее – посетители пошли потоком, среди них попадались разные чудаки – до кого плохо доходили самые обычные слова, кто скандалил без всякого повода, одна женщина еле понимала по-русски, так что Лариса выбросила из головы шкатулку покойного старика и его же скандальную племянницу. Только в самом конце рабочего дня она снова вспомнила про свой тонометр, про разговор с соседкой Ильи Васильевича и набрала номер Анны Павловны.
Телефон ее не отвечал.
Лариса решила ехать наудачу – тонометр хороший, дорогой, и ей он очень нужен, завтра утром ей на укол к больному ребенку.
Подъехав к знакомому дому, она нажала на кнопку домофона. Загорелся сигнал ответа, и она поспешно проговорила:
– Анна Павловна, это Лариса! Откройте, пожалуйста…
Ей никто не ответил, но послышался щелчок, и дверь открылась.
Поднявшись на четвертый этаж, Лариса опасливо покосилась на дверь Ильи Васильевича. На двери была наклеена бумажка с лиловой официальной печатью.
Она вздохнула, подошла к соседней двери, хотела нажать звонок и тут увидела, что дверь приоткрыта. Лариса почувствовала странное беспокойство.
Хотя… что тут такого? Она же позвонила снизу, вот соседка и открыла дверь…
Лариса открыла дверь пошире, нерешительно шагнула в прихожую и крикнула в глубину квартиры:
– Анна Павловна! Я пришла, у вас дверь не заперта…
Вдруг из кухни появился сутулый мужчина лет сорока с редкими бесцветными волосами, кое-как прикрывающими череп, и пристальным взглядом маленьких, близко посаженных глаз.
Лариса отшатнулась от него и испуганно проговорила:
– Вы кто? А где Анна Павловна?
– Я-то известно кто, – ответил ей лысоватый мужичок. – Я-то капитан Уклейкин из семнадцатого отделения, а вот вы кто такая?
– Из отделения? – растерянно переспросила Лариса. – В смысле из милиции?
– Вообще-то теперь мы называемся полицией, – уточнил капитан и показал Ларисе раскрытое удостоверение.
Буквы плясали у нее перед глазами, однако Лариса сумела разглядеть фотографию – редкие бесцветные волосы, маленькие невыразительные глазки…