Последыш III
Шрифт:
— Да, спасибо, — кивнул Ингвар, он уже понял, откуда ветер дует. Варвара взялась устраивать его личную жизнь на свой манер.
«Что ж, посмотрим, — покачал он мысленно головой. — Может быть, она права, а я просто неверно интерпретирую реальность?»
Между тем, Руднев положил на стол перед ним стопку тонких пластиковых папок. В каждой лежало по одному листу с машинописным текстом и цветная фотография кандидата. Бармин перебрал несколько папок из тех, что лежали сверху. Это были кандидаты в его собственные камердинеры, но не сейчас, разумеется, не сразу, а через три года, когда они завершат обучение, а оно, судя по учебным планам, прилагавшимся к досье, было более, чем серьезным. Этикет, мода, мужская парфюмерия и аксессуары, боевая подготовка на уровне телохранителя 3-го класса, а значит, и серьезный физический тренинг, сервировка стола,
82
В данном случае подразумевается немецкий язык. Алеманны — союз древнегерманских племён.
«Так, так, — сообразил Бармин. — То есть, если я вдруг захотел бы трахнуть такого вот мальчика, он сделает это для меня, даже если не имеет склонности к гомосексуализму. Что уж говорить о том, чтобы поделиться со мной своей женой или жениться на моей бывшей наложнице».
Просмотр личных дел кандидаток только укрепил Бармина во мнении, что все так и обстоит, и мажордом точно знает, кого и для чего отбирает. Все кандидатки находились в возрастном диапазоне между тринадцатью и четырнадцатью годами, — с тем, чтобы закончить трехлетнее обучение в самом подходящем для «употребления» возрасте, — все являлись писанными красавицами и характеризовались, как исключительно преданные своему хозяину холопки. То есть, не предадут, не сболтнут лишнего и при необходимости безропотно лягут под своего господина. Еще и довольны будут, поскольку общим местом, как успел узнать Бармин, было то, что довольно часто служанка поднимает свой статус через постель господина, то есть, учитывая профиль работы камеристок, через постель мужа хозяйки, ее сына или брата. Таковы неписанные правила этого сословного мира. Таковы реалии жизни во дворцах и замках.
Осознав этот факт и прикинув, какие у всего этого могут быть последствия, Бармин спросил Руднева, нет ли у того каких-нибудь других фотографий, и разумеется, таковые нашлись. Они лежали в отдельном конверте и явно были сделаны скрытой камерой в бане или душевых кабинках. Не порно, конечно, но кое-что рассмотреть все-таки можно, предположив, как будет выглядеть та или иная девушка через три года. Все они действительно были хороши собой при том, что сильно разнились: брюнетки и блондинки, — как минимум, трех разных оттенков, — а также рыжие и шатенки, высокие или нет, склонные к легкой полноте или, напротив, худые, девочки-подростки с едва наметившимися чертами женственности или вполне сформировавшиеся девушки со всеми признаками женской красоты.
Рассмотрев фотографии и пролистав личные дела, Ингвар остановился на трех кандидатках и двух кандидатах. Этого на его взгляд было более, чем достаточно, учитывая тот факт, что у каждой из его жен уже имелся свой собственный штат, не говоря уже о постоянном «населении» замка, в котором теперь всегда имелось достаточно слуг на все случаи жизни.
— Этого достаточно, — подвел он черту, передавая мажордому личные дела выбранных им парней и девушек. — Посылайте этих.
Глава 7 (1)
1. Седьмое ноября 1983 года
В крепости пардусов Бармин оказался впервые. Все было как-то недосуг, других дел хватало. Но сегодня было седьмое ноября, — «красный день календаря», — а значит, пришло ему время посетить Рысий кром, как окрестили детинец оборотней местные старожилы. Из всех диких кошек крестьяне, жившие на северном берегу Белого озера, знали только обыкновенных рысей, так что кавказских барсов между собой звали также. Поначалу, как стало известно из достоверных источников, появление в здешних лесах этих опасных хищников, — куда там обычным рысям, — довольно сильно напугало холопов графа Менгдена. Но представители семьи Тухчар поступили на редкость разумно и весьма дальновидно. Они посетили все крошечные деревушки, расположенные в ближних и дальних окрестностях их крепости, познакомились с людьми, — мужиками, бабами и детишками, — отдарились виноградной водкой и изюмом и заверили крестьян, что на людей пардусы не охотятся, ибо сами тоже в каком-то смысле люди. Однако предупредили, что, и на них охотиться не стоит. Не приведите боги, поднять руку на барса. Если что, вырежут всю деревню. Кровная месть — так это называется.
А детинец, к слову сказать, Бармину понравился. На его взгляд, это был самый настоящий форт в стиле покорения Дикого Запада, но с русским, а никак не кавказским колоритом. Бревенчатый тын с парой сторожевых башен, полтора десятка изб-срубов внутри палисада, большой терем матриарха и сложенные из камня здания мастерских и кузен. Так хорошо обустроиться на новом месте за такое короткое время надо еще суметь, а пардусы построили себе, — не без помощи наемных артелей, разумеется, — не только жилье и мастерские, но также склады, гараж для вездеходов, конюшню и коровник. Но что поразило Ингвара по-настоящему, это то, что рядом с оборотнями жили не только лошади и коровы, но и собаки — охотничьи и сторожевые, среди которых две-три были очевидными волкодавами. Крупные, лохматые и довольно-таки настороженные. Бармин видел таких в своей прошлой жизни, когда путешествовал по Кавказу.
«Нагази [83] , кажется, но как они уживаются с оборотнями?» — Вслух он этого не сказал, но его, по-видимому, выдало выражение лица.
— Не удивляйся, князь, — усмехнулась в ответ на его невысказанный вопрос дочь-наследница матриарха, — мы умеем ладить с животными, а не только на них охотиться. Я даже в обороте не испугаю ни коня, ни корову. Из наших, конечно. А с псами могу и погоняться по окрестностям. Они меня не тронут, и я их не трону. Они наши. Свои.
83
Нагази — грузинская национальная порода собаки, одна из древнейших пород собак в мир.
— Голоден, князь? Пойдем в дом? — Неожиданно резко сломала она линию разговора.
— Благодарствую, барышня, но я недавно из-за стола. — Бармин знал, что Хатун бесит обращение «барышня», но он ведь тоже не в восторге от того, что она зовет его «князем». Оно конечно, у них на Кавказе — все, кто не холоп, тот князь, но сейчас-то она не там, а здесь, где титулы имеют значение.
— Сразу в лес? — Чуть прищурилась девушка.
— Ритуал завершен? — задал он встречный вопрос.
— Всю ночь молились, — подтвердила дочь-наследница кавалерственной дамы Субат-ханум Парсбит. — На рассвете принесли жертвы. Теперь остались только мы с тобой. Ты и я.
— Тогда можно сразу в лес, — пожал плечами Бармин. — Но, может быть, у тебя другие планы? В конечном счете, решаешь ты.
— Своим женам тоже позволяешь решать?
— А как иначе?
— Хороший ты человек, граф, — улыбнулась девушка-оборотень. — Мать правильно сделала, что пошла к тебе под руку. Гляди, другие могут тоже захотеть!
— Напугала! — хмыкнул Ингвар. — Если остальные такие же красавицы, как ты и твоя мать, отчего бы не принять.
И в самом деле, еще бы два-три таких прайда, и север расцветет! Безлюдных земель много, но не все способны их освоить. А из тех, кто способен, не все подходят Бармину. Но вот хазарские оборотни с этим явно справятся, не говоря уже о том, насколько усилится в графстве безопасность.
— Ну, раз мне решать, пошли! — позвала Хатун, и первой направилась к воротам детинца.
Прошли под низкой надвратной башней и двинулись по накатанной за прошедшие месяцы дороге. Здесь было просторно, потому что за стеной лежала расчищенная от леса полоса, большей частью превращенная в огороды.
— Успели посадить картошку? — кивнул Ингвар на грядки.
— Картошку, капусту, лук, морковь, — подтвердила девушка. — Еще редис, свеклу и брюкву. Остальное будем выращивать в теплицах. Здесь наши помидоры и сладкий перец в открытом грунте не вырастут. В августе приезжал агроном из Ухтомы, сказал есть холодостойкие сорта огурцов и чеснока. Мы потом еще яблоневые и вишневые деревья посадим. Будет сад, но не в этом году.