Послушай мое сердце
Шрифт:
Элиза уже три дня хулиганила как могла, но ничего не получалось. Учительница кричала, угрожала, смотрела свирепым взглядом и даже написала в дневник замечание (всего одно!), но единственным ощутимым результатом стала любезная записка бабушке Лукреции: «Девочка в последнее время какая-то усталая и ленивая. Может быть, ей не помешает пару дней отдохнуть и попить что-нибудь укрепляющее». Бабушка Лукреция пришла с запиской к дяде Леопольдо:
— Это еще что за новости? И вообще, почему она пишет мне,
— Я считаю, что Элиза в отличной форме. Пусть лучше синьора Сфорца займется таблицей умножения, а диагнозы и назначения оставит нам, докторам, — рассмеялся дядя Леопольдо.
На следующий день, по совету Розальбы, Элиза встала прямо посреди урока, сняла правую туфлю и метнула ее в окно. Стекло со звоном разбилось, а туфля вылетела на улицу и упала в апельсиновый сад по соседству со школьной спортивной площадкой.
Элизины одноклассницы сидели разинув рты.
Последние несколько дней они с удивлением наблюдали, как переменилась Элиза. Даже Звева Лопез так себя не вела и уж тем более не вытворяла столько проделок подряд. Но еще больше учениц 4 «Г» приводило в замешательство то, что учительница только ругала ее и угрожала наказанием, вместо того чтобы принять меры.
В ту секунду, когда Элиза бросила туфлю, учительница сидела, склонившись над хрестоматией.
— Что это было? — вздрогнула она. — Какой-то уличный мальчишка швырнул в окно камнем?
— Это Маффеи! — сказала Звева, довольная, что можно наябедничать. — Она сошла с ума и стала бросаться туфлями.
— Лопез, не говори ерунды.
— Но посмотрите на осколки! Они же все вылетели наружу. И вон у Элизы только одна туфля.
Синьора Сфорца не могла отрицать очевидного:
— Что произошло, Маффеи?
Элиза порядком струхнула, но отступать было некуда:
— Мне попал камешек в туфлю. Я встряхнула ногой, и туфля соскользнула.
Довольно нелепое объяснение. Как можно так тряхнуть ногой, чтобы туфля взлетела к окну и разбила его? Но учительницу оно устроило.
— Ты какая-то беспокойная в последнее время, Маффеи. Ты плохо себя чувствуешь? Ты уверена, что не заболеваешь корью?
— Я уже переболела в прошлом году, — сказала Элиза. А потом, не спросив разрешения, направилась к двери.
— А теперь ты куда?
— Поднимать мою туфлю.
— Не выходи так! Ты простудишься. Одолжи хотя бы пару ботинок у кого-нибудь из одноклассниц. У кого такой же размер обуви?
Когда Элиза ушла, учительница повернулась к классу и строго сказала:
— Не думайте только, что этот подвиг останется безнаказанным. Я понимаю, конечно, что ваша одноклассница плохо себя чувствует. К тому же не стоит забывать, что она сирота. Но в моем классе надо соблюдать дисциплину. А ты, Агата, чему так улыбаешься? Хочешь получить
Но несмотря на угрозы, Элизе все сошло с рук. А хозяин сада, куда приземлилась туфля, очень смеялся над ее рассказом и даже подарил ей полный пакет сладких апельсинов.
Чем дальше, тем безнадежнее казалась эта затея. С одной стороны, из Элизы вышла абсолютно бездарная хулиганка. А с другой — учительница, похоже, была полна решимости оправдать даже самые ужасные Элизины выходки.
— Может, зря мы в тот день попросили бабушку Лукрецию отвезти нас на машине, — сказала Розальба.
Глава вторая,
в которой Элиза и Розальба наносят визит
Учительница не случайно упомянула корь. Она знала, что в школе уже многие заболели и, скорее всего, грядет эпидемия.
Вот и в 4 «Г» через неделю после происшествия с туфлей чуть не полкласса не пришло в школу.
— Нужно устроить так, чтобы те из вас, кто уже переболел корью, а значит, не может заразиться, навестили больных и отнесли им уроки, — сказала учительница, — иначе они будут отставать.
— Я пойду к Роберте! — вызвалась Алессандра.
— Я пойду к Флавии, она живет рядом! — предложила Марина.
К Звеве захотели пойти целых четверо — все мечтали увидеть знаменитую позолоченную кровать с шелковым балдахином и одеялом из песца, которая была описана в стольких сочинениях.
Элиза, разумеется, пойдет к Приске, которая заболела одной из первых.
Учительница долго всех записывала и наконец сказала:
— Хорошо. Все решено.
— Извините, — подняла руку Розальба. — А кто пойдет к Реповик и Гудзон?
— Они нам не подруги, эти две! — возразила Урсула.
— И потом, никто не знает, где они живут… — сказала Алессандра.
— Я знаю, где они живут, — сказала Элиза. — Иоланда — за собором, а Аделаиде — возле Старого рынка.
— Думаю, ваши родители не обрадуются, если я вас пошлю в самые бедные кварталы нашего города, где полно всякого сброда, — заметила учительница.
— И что же делать? — спросила Розальба.
— Ничего не делать. Пусть эти благоухающие синьорины сами выкручиваются. Я их в свой класс не приглашала.
— Но это нечестно! — сказала Элиза позже, когда они остались вдвоем с Розальбой. — Они ведь и так второгодницы! Если сейчас они опять отстанут, в следующий класс им не перейти. Мы сами к ним пойдем.
И они пошли. Только сначала навестили Приску. Температура была уже небольшой, но Приска все равно ворчала, потому что ей надоело сидеть дома и она уже перечитала все книжки (и даже целую коллекцию фотороманов, которые ей тайком выдавала Инес и откуда она узнала, что все мужчины — вруны и предатели).