Посмертная маска
Шрифт:
Когда типа в розовом подняли и поставили на колени, Макс увидел размытый блюр, вместо лица.
– Представься! – гаркнул на толстого спецназовец.
Невнятное мычание послужило ответом. Но после приводящего в чувство пинка, он назвал имя и фамилию, на записи звук заглушили.
– За что задержан?
– Ребята! Вы чего?! – почти пропел вместо ответа задыхающийся тип в розовой пижаме.
«Очередной создатель нелегального и общественно опасного ПО был задержан бойцами Специального Тактического Корпуса евразийской полиции» – сообщил холодный чеканящий женский голос.
Макс свайпнул сюжет небрежным движением руки. И перед ним, прямо в комнате возникла трасса, за которой лежал пляж, и жило своей прекрасной жизнью волнующееся море. Патруль дорожной полиции остановил нетрезвого толстяка.
– Дальше, – недовольным тоном бросил Макс.
Анимированный переход ураганом свернул и лазурное небо, и море, и трассу с толстяком и полицией. В комнате Макса появился целый особняк, окружённый лесочком. Пара квадракоптеров полетела в сторону особняка. Удаляясь, дроны становились похожи на насекомых. Камера переключилась на коптеры, и Макс увидел заборы, подворье, сам особняк и пост охраны на въезде. А потом камера перешла на шлем одного из спецов. Макс видел теперь глазами бойца и слышал тоже, что и он в момент оперативной съёмки. В эфире разносились приказы. Боец СТК, от которого велась трансляция, забросил кошку. Преодолев шестиметровый забор, он вместе со своим звеном оказался на территории особняка. Полуприсев, бойцы подходили к особняку.
– Вижу цель, – донеслось в эфире. – Метка.
– Принял.
– Охранный бот. Ликвидируйте.
Красный треугольник отметил на интерфейсе, стоящего на крыше врага. Но едва вспыхнув, метка исчезла. Одновременно послышался приглушённый хлопок.
– Цель устранена.
– Принял.
Макс, предчувствуя очередную затянутую оперативную съёмку, каких он видел сотни, переключил.
– Не люблю я стелс, – пробурчал он себе под нос и стал переключать каналы и сюжеты.
Перед его взором мелькали новостные сводки и видео, записанные буквально глазами очевидцев. Разумеется, при помощи глазных имплантов и нейрочипа. Проносились хайлайты, топы и обзоры никому не известных экспертов. Полиция Евразии брала организаторов порно студий за отсутствие лицензии. Наркоторговцев за не проведённые клинические испытания. Владельцев подпольных фармакомпаний за то, что осмелились попытаться выйти на рынок. Брала хакеров и торговцев нелегальным программным обеспечением. И блогеров с журналистами, что пытались провести расследование по устройству главной социальной программы Евразийского Союза.
Максу надоело листать ленту, и он остановился на случайном ролике.
– За что задержана? – спросил искажённый, будто бы демонический голос у стоящей на коленях девушки с замыленным цензурой лицом.
– Комментарий, – всхлипывая, ответила она.
– Комментарий в телекоммуникационной Сети, – согласился искажённый голос. – Характер комментария?
Девушка молчала. Слышались только всхлипывания. В кадре находилась только она в неброской тёмной одежде и серые стены. Блюр скрывал слёзы.
– О чём писала? – требовал другой голос, более металлический.
– О посмертии. О нейро…посмертии, – отвечала она.
– О всесоюзной социальной программе «Vita Aeterna», – казённо поправлял задержанную девушку демонический голос.
– Что писала? – отдавал металлом другой.
Запись допроса оборвалась и возобновилась в помещении с синими стенами. То же замыленное блюром лицо, та же одежда.
– Расчёты мощностей квантовых компьютеров программы посмертия вычисляла. И пыталась просчитать ещё синхронизацию программы посмертия и нейрочипов, – сказала девушка.
Голос был её, но всхлипывать она почти перестала.
– Проводила незаконное расследование, – заключил металлический голос. – Выражала сомнение в вопросе финансирования всесоюзной программы…
Макс переключил сюжет и увидел с высоты полёта коптера особняк из ролика, который пролистал несколько минут назад. Внизу были видны выстрелы. А затем в кадре показалась студия и седобородый тип, в блестящем пиджаке с золотой цепью сказал:
– Благодаря гениальности командира отряда «Браво» Специального Тактического Корпуса, имя которого я не могу по понятным причинам назвать, был задержан начальник службы безопасности корпорации «Здрава». Специализирующаяся на биотехе корпа, как стало известно оперативникам, проводила незаконные исследования на подопытных людях. – Тут седой постучал кулаком по столу и Макс увидел, что пальцы его увешаны перстнями. – Мы такое не приемлем! Впрочем…
Макс мысленно дал отбой нейрочипу и шоу закончилось. То ли ему надоело смотреть, как представителей самых разных страт кладут в пол лицом, то ли стало мерзко от деда-блогера в цацках, он и сам не понял. Временами он любил смотреть на «приёмки». Любил хорошо организованное насилие, как и многие люди. Хотя ему самому казалось странным, что он смотрит подобное. Ведь он и сам сталкивался с бойцами СТК. И столкновение закончилось не в его пользу. Однако такое зрелище утоляло хоть на время жажду справедливости. Но не всегда.
Просмотр задержаний и штурмов Специального Тактического Корпуса стал в Евразии чуть ли не заменой спорта в последнее время. Хотя до популярности киберспорта и обзоров синтетической пищи этому сегменту Сети ещё было далековато.
А Макс, кажется, понял, что заставило его прекратить просмотр.
– Оказывается и спецназовец может быть гениальным, – пробурчал он себе под нос и глотнул из бутылки холодного пивка.
Слова старика в золоте задели его.
«Дайте мне десятку соратников-ветеранов, экзоскелетную броню и поставьте задачу класть в пол девок, барыг и жирных хакеров в розовых пижамах и тоже увидите, какой я гениальный» – рассуждал про себя Макс, чувствуя лёгкое покалывание накатывающего раздражения.
Он бы рассуждал и дальше, добровольно подкидывая поленья в кострище гнева, но его прервала пурпурная вспышка справа. Разумеется, её видел только он. Разумеется, благодаря нейрочипу.
Пурпурный свет уведомления не предвещал ничего хорошего. Но Макс не любил откладывать что-то на потом. Тем более что-то неприятное. Предпочитая смотреть страху в глаза, Макс жестом растянул пурпурную вспышку справа. Перед ним, закрывая половину комнаты, появилось белое окно в пурпурной рамке. Уведомление гласило:
«Ветеранская выплата. В счёт социальной программы «Vita Aeterna». Индивидуальный счёт пополнен на сумму 749.9 евразийских кредита. До конца расчётного периода необходимо внести 956.2 кредита».
– Чёрт! – выругался вслух Макс.
Раздражение уступило место тревогам.
Он встал с невзрачного, залатанного в десятке мест зелёного дивана и прошёлся по комнате. Среди серых стен и металлических стеллажей, заменяющих шкаф и книжные полки, диван был ярким исключением из правил. Макс прошёлся туда и обратно несколько раз. Остановился у кварцевой лампы. Подошёл к металлическому стеллажу, на котором лежали романы Валентина Пикуля и томик Ницше – вся библиотека Макса.