Посмотри, на кого ты похожа
Шрифт:
Когда Денис с Аллой отправились в ресторан по бизнесу, Мурка на глазах сдулась как шарик и, улетая в свою комнату, проворчала:
– Мне вовсе не нужна красная юбочка и голубая кофточка, а клетчатая кепка мне как раз нужна, но тут дело даже не в кепке… Почему папа сделал неприятное лицо и сказал, что ему было совершенно некогда зайти в магазин? Этот магазин, «Бенетон», в соседнем доме…
Но «Бенетон» есть и у нас в соседнем доме, на Невском. Совершенно непонятно, зачем Мура просила Дениса, чтобы он отрывал своё время от бизнеса, специально вспоминал про свою дочь, шёл в магазин и представлял,
– Алла все время говорит: «Мы, мы, мы…» А когда же мне побыть со своим личным папой, если она ни на минуту его не отпускает?! – пожаловалась Мура.
Мурка никогда долго не горюет, и минуты через три-четыре её лицо было уже как новенькое – с предвкушением завтрашних радостей. Завтра они пойдут гулять, и в ресторан, и в магазин, и в театр, – в общем, они с папой все эти дни будут кружиться в вальсе взаимной любви и очаровательных развлечений.
15 декабря, пятница
Денис с Аллой все ещё живут у нас, потому что с «Европейской» что-то не вышло – то ли по бизнесу, то ли «Европейская» закрылась от них на ремонт. Из рассказов Дениса я поняла, что бизнес наших людей, живущих за границей, с нашими людьми, живущими в России, – дело очень тонкое. Между бывшими нашими и просто нашими образовались сложные отношения, потому что бывшие наши желают выгодно выменять запасы недр на красивые заграничные бусы, а просто наши мечутся между привычно почтительным отношением к иностранцам и недоверием к бывшим нашим, потому что они ненастоящие иностранцы. Бывшие наши хотят доказать, что они очень даже настоящие, куда настоящее остальных, и одеваются во все самое дорогое, и делают вид, что забыли, «как это будет по-русски». Денис не такой, он ужасно милый, а должен страдать и не жить в «Европейской» из-за этой сложной ситуации.
Денис каждый день так расстраивается по бизнесу, что полдня пьёт чай на кухне, а когда Мурка приходит из школы, уезжает по делам. Поэтому сегодня утром, перед уходом в университет, я решила доверительно, «между нами, девочками», побеседовать с Аллой – сказать ей, что Денис невнимателен к Мурке и что она, Алла, должна вмешаться. Алле будет приятно почувствовать себя важным, все решающим и всех мирящим членом семьи.
– По-моему, Мурка грустит, – начала я издалека.
В ответ Алла рассказала, какое им вчера в ресторане подавали вкусное мясо.
– Представляешь, два официанта облили его коньячным спиртом… – мечтательно проговорила она.
– Меня тоже вчера облили соком в университетской столовой, – ответила я и отправилась искать Дениса.
Случайно поймав его на полпути из ванной в кухню, я холодным голосом Снежной Королевы напомнила, что у него есть дочь Мура.
Денис тут же вспомнил – да, действительно. Мура у него есть.
– Я буду весь день ездить по делам, – сказал Денис.
– И Мура будет весь день ездить с тобой по делам. А Алла пусть сегодня навестит своих стареньких родственников, наверняка они у неё есть, – твёрдо произнесла я и ушла довольная, что так удачно устроила Мурину личную жизнь с отцом и что в нашей семье снова торжествуют мир, дружба, жвачка.
Читала лекцию на ужасно скучную, совершенно бесполезную тему – про экстроцепцию и интроцепцию. На словах «Результат ощущения – это возникновение сенсорного образа» заразилась от аудитории зевотой. Зевала и зевала, никак не могла остановиться. Немножко подумала и начала рассказывать про ощущения младенцев. Ведь у всех студентов когда-нибудь будут дети, поэтому им совсем не лишне заранее знать, что своих детей нужно с утра до вечера гладить и ласкать, иначе они могут вырасти агрессивными и даже в будущем стать настоящими разбойниками. Про сенсорный образ велела прочитать самостоятельно, когда у них будет настроение.
Денис с Аллой и Мурой явились домой в двенадцать ночи. Мурка с подозрительно гордой нагловатой улыбкой цапнула из буфета бутылку мартини и удалилась вместе с бутылкой в свою комнату, и тут же из-за двери мы услышали её рёв.
Денис с Аллой, как две Очень Тихие Мыши, сидели на кухне, а я билась под Муриной дверью. Что делать?! Вызывать «скорую», пожарных, срочную психологическую помощь, звонить маме? ЧТО ДЕЛАТЬ С РЕБЁНКОМ?! Неужели придётся входить к Муре без разрешения?
Наконец Мура пробормотала: «Заходи», и мы с Львом Евгеньичем ворвались в её комнату. Муры не было.
Я в ужасе подбежала к окну и стала зачем-то дёргать ручку, пытаясь его открыть. (Я же говорила Ирине Андреевне, что заклейка окон у меня намечена на май, а она всё-таки запихала в щели старые колготки, как будто мы с ней живём в каменном веке. Теперь приходится выдирать…) Всё оказалось не так страшно – Мура просто зарылась в куче тряпок, и пока я пыталась закрыть окно (на улице мороз), Лев Евгеньич отрыл Мурку. Изрядно наглотавшись из бутылки, Мурка наконец заговорила жалким голосом. Бедная Мурка, ей сегодня и вправду досталось.
1. Два часа тринадцать минут Мура как мягкая игрушка провела на заднем сиденье машины. Рядом с папой сидел его партнёр по бизнесу, толстый дядька в спортивном костюме и лакированных штиблетах. Муре не удалось вставить в их беседу ни слова…
– Папа где? – заволновалась Мурка. – Скажет ещё, что я жалуюсь…
– Не волнуйся, папа подслушивает под дверью, – успокоила я дочь.
– Этот дядька в штиблетах был очень важный партнёр по бизнесу! – закричал Денис из-за двери…
2. Они приехали в какую-то фирму на Некрасова, и папа сказал: «Ты посиди здесь в скверике минутку». И забыл её в скверике на один час шестнадцать минут.
– Не на час шестнадцать минут! Всего-то на час, не больше… – прокомментировал Денис, все ещё отираясь под дверью.
3. Поехали дальше по бизнесу, и папа высадил Муру у «Макдоналдса» – ей надо было в туалет. Мура вернулась, а машины с папой и его партнёром по бизнесу и след простыл.
– Ну и что здесь такого?! Папа заговорился с партнёром, а в это время зажегся зелёный свет, и папа нечаянно уехал! Папа же оглянулся через полчаса! А Муры нет! Взрослая дочь должна предупреждать, что её нет в машине! – склочничал под дверью Денис.