Посох. Тетралогия
Шрифт:
Равнодушные звезды медленно восходили над кустами.
Наступившее утро жалобно стонало где-то неподалеку. А еще хохотало. И плакало. И грязно ругалось.
Курт сел и тяжело помотал головой. Поначалу он принял эти звуки за остатки ночного кошмара. От кошмаров часто остается подобный мусор в голове. Очень нечистоплотные существа, эти самые господа кошмары. Однако звуки не вытряхивались и, стало быть, принадлежали этому миру. Они были совсем недалеко — и все же Курт не мог понять, что это… Творилось нечто ненормальное. Выморочное.
— Что это? — испуганно прошептал
— Будущие рабы, — угрюмо и решительно проговорил Мур. — Это ведут будущих рабов.
— Куда ведут? — нелепо и беззащитно спросил Курт.
— Туда, где они будут рабами, — сурово ответил посох. — Молчи, а то и тебя схватят.
Пожалуй, Курт не мог бы сказать, какое чувство потянуло его наружу. Уж что не любопытство, так это точно. Но оно тянуло, тянуло — и вытянуло. Заставило выглянуть. Несмотря на все предостережения Мура, Курт осторожно прокрался между кустов.
— Послушай, я что-то нигде не слышал, чтоб рабам разрешали иметь магические посохи! — перепуганно шептал Мур. — Не сходи с ума! Вернись! Нас сейчас услышат! Услышат — и первым делом отберут у тебя меня.
Но в Курте словно проснулось некое неведомое ему самому чудовищно упрямое существо. Оно не собиралось слушаться никого, кроме себя. Курт с ужасом подумал, что именно это существо втравило его во все эти истории с магами и посохами, и что теперь оно непременно снова что-нибудь учудит, а он потом — мучайся. Но было поздно. Кажется, от него самого больше ничего не зависело. Прежний Курт навсегда остался там, в городе, у него не хватило сил и желания, чтоб перелезть через стену, и его жалкие остатки не могли справиться с новым Куртом, перелезшим эту самую стену.
— Пусть только попробуют что-нибудь у меня отобрать! — прошипел Курт и пополз вперед. Он уже знал, чего ему хочется. Ему хотелось освободить хоть одного раба.
Убедившись, что Курт все равно не отступится от задуманного, посох вздохнул и, сказав, что с безумцами не спорят, принялся помогать советами. С его помощью Курт умудрился доползти до самого края кустов и выглянуть наружу почти бесшумно.
Посреди дороги на коленях стояли люди. Они отдыхали. Скованные пленники были похожи на низку сушеной саранчи. Здоровые, сильные мужчины с отлично развитой мускулатурой и потухшими взглядами. Их было много. "Сотни две, не меньше, " — подумал Курт. — «А стражников — человек тридцать.»
— Они даже не пытаются сопротивляться, — прошептал он. — Почему?
— Они пытались, — шепнул в ответ Мур. — Этих давно уже гонят. На них тяжелые стальные оковы, а у стражников бичи. В конце концов даже великим героем овладевает отчаянье, а на смену ему спешат отупение и равнодушие. Бунт. Побег. Нападение на охрану. Все это с ними уже было. Они устали и смирились. С ними кончено. Ты насмотрелся?
— Подожди… — прошелестел Курт. — Еще немного.
— Мы рискуем к ним присоединиться, — напомнил посох.
— Ни в коем случае, — легкомысленно ответил Курт. — У меня совершенно другие планы. Сейчас.
Посох вздохнул. Если бы он мог, он, верно, пожал бы плечами, но у него не было плеч, так что пришлось ограничиться вздохом. С безумцами не спорят. Их лечат. Но для этого нужно быть доктором. К несчастью, он не доктор. Он посох, так что…
Мгновением спустя Курт заметил вторую цепочку пленников, точнее, пленниц. Это
— А этих взяли недавно, — пробормотал Курт. — Причем у нас. В Денгере. Кое-кого из них я, кажется, даже видел на улицах.
— Ну еще бы, — поддакнул посох. — Эти-то больших денег стоят. Украшение любого гарема. Таких отовсюду тащат.
Девушки находились несколько дальше мужчин, на противоположной от Курта стороне дороги. Именно из этой цепочки и слышались жалобы, стенания и плач. Кажется, красавицы были не слишком обеспокоены своей несвободой. В конце концов, единственной стоящей целью для этаких холеных штучек был удачный выход замуж, где они продолжат свое занимательное и весьма осмысленное существование в качестве очень красивых и дорогих вещей. Вещи, как известно, иногда крадут. Это может возмущать хозяев, но не сами вещи. Их это скорей забавляет. Девушек возмущало не то что их украли, угнали, лишили дома, друзей, родных. В этом даже было что-то романтичное. Девушек возмущало то, как с ними обращаются. Это преступление — так обращаться с красивой вещью! Девушки дружно стенали, требуя, чтоб с них немедленно сняли веревки. В противном случае они все умрут. Вот прямо здесь. Вот прямо сейчас.
Стражники дружно хохотали, обещая, что они снимут с девушек что-нибудь другое. Впрочем, когда один из них действительно попытался это сделать, он тут же получил от начальника стражи плашмя мечом по заду. А рука у начальника стражи была, видать, нелегкая. После чего начальник стражи кратко и убедительно объяснил всем, кому это интересно, что товар есть товар, деньги за него уже плачены, и портить его никому не дозволено.
Тем временем Курт разглядел веревки на девушках и оковы на мужчинах. Разглядел — и понял, что мужчинам он ничем, ну ничем не может помочь. Такие оковы ему не одолеть. А вот веревки на девушках…
— Хоть на одной веревки развяжу… — пробормотал он.
— С ума спятил! — тихонько ахнул посох. — Лучше б ты меня в пропасть бросил и сам следом прыгнул. По крайней мере, недолго бы мучились. Тебя же моментально охрана заметит, псих ненормальный!
— А я тихонько, — прошептал Курт. — Тихонько развяжу, сколько смогу, они тихонько сбегут — никто и не заметит.
— Дурак! — разозлился посох. — Тихонько… Они ж визг до небес подымут. Одни от счастья, что ты их освободил, другие от злости, что ты предпочел им других. Освобожденные кинутся тебе на шею и подерутся из-за возможности тебя облобызать, а остальные кликнут стражу, чтоб испортить вам это удовольствие.
— Ну, не совсем же они дуры, — возразил Курт.
— Может, и не совсем, — вздохнул посох. — А только на шею тебе они обязательно кинутся, потому что именно так благодарят разных там рыцарей и прочих чудесных спасителей в тех дурацких книжках, которыми забиты их головы. Кстати, ты совершенно зря пытаешься поиграть в такого рыцаря. Дома этим красавицам было не слишком весело. Вряд ли им понравиться идея вернуться домой.
— Да пусть бегут куда хотят, — пожал плечами Курт. — Им же плохо, разве ты не слышишь? Развяжу, скажу чтоб бежали, и пусть себе удирают, смотри, вон — охранники обедать собираются. Самое время.