Посол мира
Шрифт:
Мы, племя Зам-Ням, поклоняемся Божеству Полосатой Рыбы. Ну а те, кто живет за той горой, верят в каких-то своих идолов - и вообще у них все не как у людей: и обычаи нелепые, и одеваются н е так, как нормальные люди, и украшения у них не те, и прически, и дома строятся не так, как у людей, то-есть племени Зам-Ням , и вместо человеческого языка, понятного даже самому несмышленому ребенку племени З а м- Ням у них какой-то несуразно-нелепый набор звуков !
Что, у дикарей и правда так - если это не вымысел автора? И чем тогда, по сути, это отличается от слов отца Бишопа, нести прочим свою истинную веру? И если так было, еще задолго до Христа? Так может, и русские коммунисты вовсе не исчадия зла, а такие же как мы, только верят в иное? Но тогда, зачем нам с ними воевать - ведь если сейчас оружием будут не дубинки, и даже не пулеметы, а супербомбы, от которых целый остров или штат обратится в пепел, то что останется от всей планеты после такой войны? Но ведь не ехать же и правда в далекую, ужасную и непонятную Россию - ну кто ж знал, что придет такой ответ?
Занятая своими размышлениями, Аманда подходила к библиотеке - когда рядом с ней остановился полицейский автомобиль. В котором сидели двое патрульных в форме, все как положено.
– Вы Аманда Смит?
– спросил старший - тогда настоятельная просьба, вам сейчас проехать с нами. Не беспокойтесь, мисс, это не допрос а всего лишь беседа. Которая не займет много времени.
Сержант полиции Ронн Уэбб, ветеран войны на Пацифике, образцовый служака и примерный семьянин, как и его напарник - не был ни адептом Ордена, ни даже прихожанином Новой Церкви, а всего лишь честно исполнял указание из офиса окружного прокурора. Доставить ту самую Аманду Смит (фотография которой была в это воскресенье и в Регистре и в Трибюн) - и вовсе не по поводу ее письма, с этим пусть КРАД разбирается - а по делу о наркомании в школах Де Мойна (которым наконец-то озаботилась прокуратура). Конечно, Айова это не Западное побережье, где в чайнатаунах творится совсем непотребное - но и сюда уже эта отрава начала проникать, а у сержанта был сын-подросток, которой тоже мог бы по дурости увлечься. Так что хорошо, что прокурорские наконец оторвали задницы от стула и начали шевелиться!
Уильям Райс, помощник окружного прокурора.
– Папа, ну я не знаю, где ее можно, кроме дома найти! У неё с этой черномазой подружкой своя банда... они со мной они не водятся... хотя, я вроде как-то раз слышала, они в библиотеку ходить любят...
Что ж, дочка, этого достаточно. Ведь белую девочку из приличной семьи нельзя просто так сунуть в полицейскую машину, на улице средь бела дня - эти чёртовы тинейджеры вечно шляются "бандами" из друзей и подруг - обязательно будут свидетели, а после в участок прибегут возмущённые родители, да еще вместе с адвокатами и репортерами, закатят скандал, и придется отвечать на множество неудобных вопросов. По той же причине нежелательно присылать ей официальную повестку домой. Потому, пришлось побеседовать с патрульными неофициально - придумав благостный предлог. Ведь будет нехорошо, если по город поползут слухи про семью Смитов, дочку которых таскали на допрос? Или наветы, что полиция Де-Мойна занята политическим сыском. Ни в коем случае не хватать и не пугать девочку, а вежливо пригласить для профилактической беседы о вреде наркотиков - тем более, что полицейское управление находится почти напротив библиотеки, через реку (и офис окружного прокурора в том же здании).
– Мисс Смит, я Уильям Мэсон, помощник окружного прокурора округа Полк.
Хорошо, что беседа в допросной комнате - а не в его кабинете, с табличкой на двери. Не надо, чтобы эта мерзавка насторожилась, услышав его фамилию. Ну а звонок доверенным парням уже сделан - грузить от шерифа черного агнца, ехать сразу на место и ждать нас. После эти же законопослушные белые граждане Де Мойна под присягой дадут показания - как, увидев что негр убивает белую девочку, хотели предотвратить гнусное преступление, но успели лишь отомстить негодяю, пристрелив его на месте. Будут, конечно, сомнения - но никто ничего не сможет доказать!
– Что ж, мисс Смит, благодарю вас за помощь. А теперь, в компенсацию за потраченное время, позвольте отвезти вас домой. Только, я надеюсь, вы не будете возражать, если мы по пути заедем еще в одно место, по служебной надобности. Это совсем ненадолго - и уверяю вас, вы увидите там то, что покажется вам интересным.
Послушалась - впрочем, разве может белая девочка из среднего класса не верить полиции? Лишь бы эта мелкая мерзавка вела себя смирно - а то ведь я в машине один. Сидит молча - и с любопытством вертит головой.
Дорога на север, вдоль реки, за дамбу, к парку Юнион - и к той самой роще на берегу. Рассказывают, раньше это место было облагорожено, и там гуляла приличная публика - любители пикников и катания на лодках всей семьёй на уикэнд - но летом пятьдесят четвертого эту часть парка смыло наводнением, от которого тогда сильно пострадал не только Де-Мойн и округ Полк, но и обширная территория вверх по реке - а у городских чиновников то ли руки, то ли бюджеты не дошли потом восстановить. Хотя, когда несколько тысяч человек остаются без крова, вынужденные покинуть свои затопленные дома, горожане вместе с Нацгвардией наспех возводят укрепления из мешков с песком прямо на улицах, а сумма общего ущерба исчисляется миллионами долларов - вопрос про беседки, детские площадки и лодочные станции если и стоит, то лишь в самом конце списка более срочных и важных дел. Так что в итоге, для той самой рощи все ограничилось плакатом на въезде насчёт "доступ закрыт, ведутся восстановительные работы", из содержания которого исполнялась лишь первая половина. Ну а что данную территорию, уже успевшую изрядно зарости так, что плохо видна и с дороги, и с воды, взяла под свое крыло Новая Церковь (сразу после своего официального открытия и по согласованию с мэром и шерифом, разумеется), и на следующее лето, к 4 июля, силами ее паствы как раз и запланированы те самые "восстановительные работы" - про то широкой общественности пока что знать необязательно, ибо скромность есть добродетель...
Съезд с дороги в рощу, потом поближе к берегу, и вот оно, святое место посвящения, с тем самым плоским каменем в середине, окропленным кровью уже многих жертв - всё, что осталось от какой-то клумбы или постройки, унесённой тем наводнением. Парни уже подъехали - фургончик их стоит. Нас увидели - выходят и вытаскивают приготовленного агнца.
– Ой, а кто это? И почему он связан?
Тупицы! Не могли сообразить, что сейчас тут не строй неофитов, а эта малолетка. Которой вовсе не надо догадываться, что с ней будет, до последней минуты. Если она сейчас завизжит и бросится в кусты, он же за ней не угонится - Райс, занятый в последние годы сидячей работой, вовсе не был хорошим бегуном, а стрелять нельзя, дырка от пули на теле зарезанной свихнувшимся черномазым, это нонсенс! Да скорее, олухи, шевелите ногами, и тащите этого, раз уж не подумали, оставить агнца запертым в фургоне! Ну все, красная шапочка - или вернее, красная крыса!
– волки уже рядом!
– Хэнк, Кенни - взять ее!
– Райс кивнул на алтарь.
– Что вы делаете?? Мистер Мэсон, это уже не шутки!
Черт, черт! Райс был опытным бюрократом - но не "полевым агентом" из детективов. Позабыл о такой мелочи, как лишняя веревка. Обычно ведь она и не требовалась, жертву клали на алтарь уже связанной - а что сегодня жертв будет сразу две, как-то не сообразил!
– Наручники на неё!
– Сержант, так мы же сейчас не на службе! А шериф не дал - "собственность офиса", чёртов бюрократ! Свою задницу решил прикрыть, чистоплюй...
– Не чертыхаться мне тут!.. И держите ее крепче!
– тут Райс выругался сам - да заткните уже ей пасть, чем угодно, любой тряпкой!
– Кусается, мелкая сучка! Сержант, а лишний плащ у вас есть?
– Вы что, свои не взяли?!
– Райс, едва сдерживаясь от новой порции ругательств (ну что за тупицы!), достал из машины непромокаемый армейский плащ, чтоб костюм кровью не испачкать - так купите после новое. Постараюсь сделать аккуратно!
Соплюшку положили наконец на алтарь - ну куда малолетка вырвется, от двух взрослых парней? Райс, наконец облачившись - ризы нет, но белый крест наличествует, как у самого Капеллана - достал жертвенный нож-боуи. И начал говорить: