Посол Урус Шайтана(изд.1973)
Шрифт:
Но между ним и Сафар-беем два ряда янычар! Разве прорвёшься! Остаётся одно — распрощаться с боздуганом, который верой и правдой служил ему много лет… Ганчо сорвал с запястья ремённую петлю, раскрутил боздуган над головой и бросил… Тут бы и расстался Сафар-бей с жизнью, не пробеги между ним и Ганчо янычар. Несчастный сам налетел на тяжёлую железную булаву с острыми шипами и рухнул с разбитой головой…
Перепуганный Сафар-бей с отвращением вытер лицо, забрызганное кровью своего спасителя. У его ног корчился умирающий. Рядом лежал гайдутинский боздуган.
—
К аге подбежал аскер Кагамлык. Быстро вытащил из колчана стрелу:
— Сейчас я этого мерзкого гяура, собаку!..
Ганчо вздрогнул всем телом, покачнулся назад. Слишком близко оказался от него Кагамлык — лучший стрелок с верным глазом и сильной рукой. Посланная им стрела пронзила грудь гайдутина под самым сердцем, словно иголка льняную рубашку. Ганчо обеими руками схватился за тоненькую стрелу, с удивлением взглянул на нежное чёрное оперение, будто спрашивая: «Неужели это ты — смерть моя?» — а вытащить её из раны уже не имел силы. Глаза остекленели, сильные ноги, что носили гайдутина чуть ли не по всей необъятной горной Планине, подкосились, и Ганчо упал с воза вниз… Успел только крикнуть:
— Держитесь, други!
Янычары завыли от радости. Сафар-бей ударил саблей по руке какого-то гайдутина и вскочил на воз, загроможденный телами убитых и раненых.
Гайдутины падали один за другим, но не отступали. Вот их осталось только пятеро. На каждого наседали по двое и по трое врагов. Остальные янычары растаскивали завал, чтобы зайти гайдутинам в тыл. С грохотом упали бревна, наваленные между возом и стеною дома.
Янычары завизжали, кинулись к Анке.
Жена воеводы подняла саблю и пошла им навстречу.
— Да живея Болгария! — крикнула громко.
Несмотря на свои сорок пять лет и тяготы гайдутства [90] , она была стройная, подтянутая, красивая. «Наша мать» — так звали её гайдутины, вкладывая в эти слова всю свою суровую и нежную любовь.
Янычары переглянулись. Как знать, помнят ли они приказание Сафар-бея взять ту женщину живой? Анка же смело шла им навстречу, гордо подняв голову.
Её заслонил Светозар.
— Другари, ко мне! — закричал он в отчаянии, понимая, что один он недолго сможет продержаться. — На помощь!..
90
Гайдутство (болг.) — повстанческая жизнь и деятельность гайдутинов.
Снова выстрелила пушка. На этот раз Драгомир развернул её жерло во двор, и каменное ядро со свистом врезалось в гущу янычар. Бросив бесполезное теперь орудие, старый пушкарь спрыгнул со стены и, потрясая над головой боздуганом, бросился на помощь другу:
— Держись, Светозар! Иду!
Он подоспел вовремя: над молодым гайдутином засверкали янычарские сабли. Драгомир сбил одного с ног. Другой стал отступать. Подбодрённый помощью, Светозар насел на него и прикончил точным ударом сабли.
Но силы были слишком неравны. Пали последние защитники замка, которые отстаивали сооружённый наскоро завал. Один лишь Павелчо, залитый кровью, с отсечённой рукой, кое-как ещё отбивался.
— Арканьте их! Берите живьём! — приказал Сафар-бей.
Павелчо сбили с ног, схватили. Над Анкой, Светозаром и Драгомиром прошуршали тонкие длинные арканы с натёртыми салом, чтоб быстро затягивались, петлями. Анка успела перерубить один, но другой обвил её тело, и жёнщина упала.
Светозар с Драгомиром не давали себя заарканить. Встали спина к спине и саблями рубили верёвки. Видя, что Анке помочь невозможно, стали постепенно отходить к воротам. Гурьба янычар преследовала их.
Вдруг за стенами замка послышались крики, топот ног… Подмога! Гайдутины удвоили усилия. Светозар, который стоял лицом к воротам, сделав быстрый выпад вперёд, прорвал кольцо врагов, метнулся под арку и эфесом сабли выбил засов. Под натиском многих тел ворота широко распахнулись. В замок влетели десятка два гайдутинов во главе с воеводой.
То, что они увидели во дворе, поразило их словно громом. Вокруг одни янычары. Несётся многоголосое «алла». Первую минуту даже воевода растерялся, побледнел. Отстоять замок почти невозможно. Где же Анка? Что с нею?..
И как бы отвечая на его мысли, Светозар крикнул:
— Она там! Жива! Её схватили!
В этот же миг Светозар качнулся: стрела впилась ему в плечо. Юнак вырвал её и отбросил в сторону.
— Ничего, это пройдёт… — прошептал. — Спасайте Анку!
Эти слова вывели воеводу из оцепенения. Он быстро окинул взором поле боя: враг, удивлённый появлением свежих сил, перестраивал ряды. Воевода правой рукой выхватил саблю, а левой — пистолет и ринулся вперёд. За ним помчались гайдутины…
Бой закипел с новой силой. Хотя гайдутинов намного меньше, в тесном дворе не развернуться, и они бились почти один на один с врагом. Только на место упавшего янычара тут же вставал другой, а вместо убитого или смертельно раненного гайдутина — легко раненные продолжали сражаться — никто уже не вставал. Повстанцы удваивали, утраивали усилия, чтоб заменить тех, кто пал.
Сражаясь с каким-то янычаром, воевода вдруг увидел жену. У входа в их дом двое аскеров заламывали ей руки за спину, а третий связывал верёвкой. Одежда порвана, чёрные, пышные, с проблесками седины волосы рассыпались по плечам.
— Анко-о!..
Женщина встрепенулась. Отчаянный крик вырвался из её груди:
— Младен!
Ей зажали рот, потащили за угол дома.
Воевода разрядил пистолет в грудь ближайшего янычара, хотя берег пулю на крайний случай, и, перепрыгнув через труп, ринулся следом. Это было безрассудно, так как за ним успел проскочить только один Светозар. Остальные гайдутины остались за строем янычар, сразу сомкнувших разорванный ряд.
Сафар-бей, услышав крик Анки, понял, что здесь сам воевода. Зловещая улыбка скривила его красивые губы.