Посол Великого владыки. Сокрытое царство. Часть 1. Том 1
Шрифт:
– Я к вам как к своим лучшим друзьям – за советом, а вы вместо этого только смеетесь, и ни одного слова поддержки! Да еще и опять пить, мне завтра к полудню доклад для императора готовить, не пойду я никуда, буду страдать в одиночестве!
– О, слышал? Пишет для Великого владыки, а выпить за него отказывается? Непорядок. Я тебя, можно сказать, в силу данных мне полномочий официально арестовываю вплоть до исправления этой святотатственной ситуации, – Вордий Онато стиснул успевшего только пискнуть Уни своей львиной хваткой и втолкнул его тщедушное тело в горнило любимого
«Жареный заяц» был, безусловно, не самым известным, но зато одним из самых веселых кабаков Энтеверии. Собственно, по-другому и быть не могло, когда в таком небольшом помещении одновременно собиралось такое число любителей хорошенько промочить горло. Как можно было догадаться по названию, место славилось блюдами из дичи, чем заслужило уважение «настоящих мужчин». Тем более что приобщиться к этому достойному кругу можно было не за самые большие, по столичным меркам, деньги.
Свободных мест не было, однако Вордий решил эту проблему традиционно – отшвыривая в сторону особо захмелевших посетителей.
– Эй, человек, а ну быстро сюда! Гвардия императора – понял, кто пришел? Давай, чтоб все как положено: зайца там своего, овощей, булок, орешков, – и чтоб не лежалого!
– Что пить будете – вино, пиво?
– Ты все неси, и то и другое.
– А вино какое? Есть серегадское крепленое, очень хорошее!
– Я сказал, тащи!
– Слушаюсь!
Мужчина быстро поклонился и засеменил между рядами, огибая пирующие компании.
– Ничего себе! – подивился Уни. – Ты ведь никорх без году неделя, а уже так распоряжаешься. Что же будет, когда ты в старшие командиры выйдешь?
– А ничего, нормально. Так ведь можно битый час просидеть, пока эти бездельники тебя заметят. А у нас на столе уже – опа, и смотри, какое изобилие!
– Дивно. А платить за все это кто будет?
– Он! – и Вордий многозначительно выставил свой мощный палец в сторону оживившегося при запахе пива Соргия. – Пусть заплатит за каждое подлое слово, сказанное в адрес моего любимого друга, – могучий воин сжал мощной пятерней голову Уни и чмокнул его в макушку.
– Ну, конечно, вы ведь меня с собой как кошелек водите, да? – стал возмущаться Соргий. – Ну кто бы знал, что я, выросший с вами в одном дворе, буду покупать дружбу за выпивку, когда вырасту!
– Да ты сам себя так поставил, дурашка! Я тебе сколько раз говорил – кончай все мерить деньгами. Тебя ж просили, как бабника со стажем – дай совет, что делать-то, а? А ты чего – «да я вообще не пойму», «ой, да ну как же». Кому это надо?! Тут человек погибает, не видишь, что ли?
– Ну, раз погибает, тогда первый тост – за дружбу! Чтоб всегда было кому из петли вынуть!
– За дружбу! – и члены маленькой компании, по традиции плеснув по кругу немного вина в бокал соседа, разом осушили кубки.
– Видишь ли, Уни, – обратился наконец к слегка порозовевшему собеседнику Соргий, – твоя основная ошибка, приведшая к сегодняшней неудаче, до крайности банальна и потому имеет столь трагичные последствия. Все дело в том, как ты смотришь на женщину.
– И откуда же ты знаешь, как я на нее смотрю?
– Ха! Ты думаешь, что уникален? А между тем в свое время через это прошли практически все. Понимаешь, ты смотришь на нее как на… ну, на некую святыню, возвышенное существо, богиню… Вот в этом и есть корень всех твоих бед.
– Да, ну и что? Как я еще могу смотреть на любимого человека? Это ведь нормально.
– Нормально? Ха! Нормально – это видеть в женщине ту, кто она есть. На самом деле. А есть всего лишь красивая оболочка, за которой скрыто до крайности приземленное и отнюдь не возвышенное существо, весьма далекое от всякой романтической чепухи и, как правило, весьма хорошо представляющее себе, чего оно хочет от жизни.
– И чего же «оно» хочет?
– Внимания и заботы. Со стороны мужчины. Все остальное крутится вокруг этих слов. То есть, во-первых, ты должен выглядеть в ее глазах мужчиной, а во-вторых, оказывать ей внимание и заботу. Все остальное совершенно не имеет значения.
– И что же должен делать с женщиной такой мужчина?
– О-о-о, это Вордий тебе расскажет! Давай, как там у вас с Лювией?
– Не тронь, скотина, мою девочку своим грязными, потными лапами, – бравый гвардеец одной рукой схватил Соргия за грудки и принялся с рычанием мотать из стороны в сторону.
– Что? Еще ничего не было? Ты врешь, Ворик! Врешь, ха-ха, – болтался, захлебываясь от смеха, Соргий.
– Лювия не из таких. До свадьбы у нас ничего не будет, я решил!
– О, свадьба? Это что-то новое. Хотя, если подумать, зря ты, что ли, искал себе такую хорошую девочку, – деловито рассуждал отпущенный наконец на свободу Соргий. – Только до нее-то у тебя сколько их было? Давай поделись секретами со своим любимчиком.
– Видишь ли, Уни… – начал было излагать Вордий, небрежными движениями состругивая зайчатину себе на тарелку.
– Малыш Уни! – язвительно напомнил Соргий.
– Да, малыш Уни. Видишь ли, малыш… – Вордий отвлекся от еды и с ехидным выражением оглядел своего несчастного друга.
Порыв негодования и натянутая ухмылка смешались на лице Уни в трудночитаемую гримасу. Сейчас ему очень не хватало Дагения Вандея – четвертого члена их славной компании, пока что не вернувшегося из своей поездки в деревню. В его присутствии на молодого архивиста каким-то мистическим образом сыпалось меньше покровительственных острот.
– На самом деле, тебе ведь сейчас не о девушках думать надо, если уж совсем честно.
– То есть как? Вам, значит, можно, а мне – и вдруг нельзя?
– Да нет, ты совсем не так меня понял. Я имел в виду, что для успеха у противоположного пола тебе требуется сперва серьезно измениться самому.
– Знаю, знаю. Сижу в подвале, реальной жизни не знаю, слышал все это сто раз.
– Да тут даже не в конкретном знании дело. Понимаешь, внутренний стержень у мужчины должен быть, проявлять себя нужно. Причем тут твой архив? Какое имеет значение, чем ты там вообще занимаешься? Лицизий Дорго в молодости торговал лепешками на улице, а теперь он ближайший советник императора.