Посредник
Шрифт:
— Ну и что? — Алекс, ничего не понимая, смотрел на друга.
— Знаешь, сколько компания запросила с меня за то, чтобы провести в дом электричество?
— Понятия не имею.
— Так вот. Ни за что ни про что с меня затребовали... миллион песет. И знаешь, как я поступил? — Адвокат не стал ожидать, пока приятель отреагирует на вопрос. — Я послал их куда подальше и поставил на крыше солнечные батареи — они напрямую преобразовывают солнечную энергию в электрическую.
— Вот это да! — с восхищением воскликнул Алекс.
— И обошлось мне это примерно в ту же сумму, какую пришлось
— Гениально! — снова воскликнул журналист.
Салинас, хотя в этом никогда не признавался, очень ценил, когда окружающие высоко ставили его ум. Вернее, не окружающие вообще, а те немногие люди, признанием которых он действительно дорожил. В заключение он изрек, словно зачитывал приговор:
— Поверь мне, применение солнечной энергии начнет стремительно развиваться с того момента, когда частные компании найдут способ подключить к солнцу свой счетчик. Сколько лет уже болтают о возможностях солнечной энергии, а суть задержки — только в этом!
Адвокат тщательно создавал вокруг себя свой мирок, которым дорожил, всячески оберегая его, словно это было его крохотное суверенное государство. Только попадая в него, он снимал с себя своего рода панцирь, который обычно носил на себе за его пределами, и давал полную волю самому себе, только в нем чувствовал себя полностью в своей тарелке. Любой человек, понимающий в астрологии, сразу же определил бы его точное место в Зодиаке. Знаком его был Рак.
Вик
Одним из излюбленных развлечений Салы было разгуливать по складу, уставленному самыми разными товарами, проверяя свою способность мгновенно подсчитывать в уме количество и стоимость находившегося там добра.
Посредник обожал эту игру и часто занимался ею. Почти каждую субботу после обеда Жаумет сопровождал его в таких прогулках, а потом они на вычислительной машине проверяли расчеты Салы — те неизменно оказывались точными.
— Зачем я только купил эту штуковину! Видишь, я и сам, своим умишком, считаю лучше, чем она... К тому же неполадок с моей головой не случается, не то, что с этой машиной! — любил повторять он.
— Да это уж точно, — рассеянно согласился с ним в очередной раз Жаумет.
— Что с тобой, Жаумет? Ты сегодня о чем-то другом думаешь, — строго заметил ему посредник.
— А меня никак мысль одна не оставляет. Может, и не стоит об этом говорить...
— Давай выкладывай!
— Есть один момент в этой операции с маслом, который мне не очень по душе.
— Какой?
— А то, что бельгийцы выписывают векселя вам... Гораздо лучше было бы, если бы они платили прямо нашим поставщикам. В таком случае в деле бы участвовали только СОПИК... и поставщики. И тогда, если что случится, мы бы вообще никак не фигурировали. — Жаумет говорил робко, почти извиняясь. — Тогда ваше имя ни в какой бумаге и не значилось
— Да это же прекрасная мысль! Просто замечательная!
— Вот и я подумал, что филиал банка СОПИК в Барселоне мог бы выдать векселя прямо нашим поставщикам, гарантировав им оплату, тогда те ни на секунду не усомнились бы в том, что им потом выплатят соответствующие суммы — ведь этому банку они слепо верят... Даже, извините, больше, чем нашей фирме.
— Конечно, конечно! Все: готовь документы и начинай обрабатывать наших клиентов, — громко сказал Сала, очень довольный этим предложением.
— Да, но сначала вам стоило бы переговорить с Лафонном, чтобы он приказал банку провести такую операцию. В таком случае никаких препятствий не будет. Банк не будет выдвигать оговорок, — Жаумет говорил тихо и монотонно, словно священник.
— Действуй так, словно я с ним уже договорился! Я пытался с ним сегодня связаться по телефону, но этот тип — любитель роскошной жизни: по субботам он наверняка любуется своим пупком, спрятавшись на загородной вилле. — Сала любил поиздеваться над любыми пристрастиями, не являющимися занятием бизнесом. — Но в понедельник его разыщу по телефону и совершенно уверен, что смогу уговорить.
— В любом случае попробовать стоит, — подытожил его помощник. — Раз на этом масле будет марка Гарсиа, в случае осложнений все будет выглядеть так, что поставщиком его является Рольдан. А наша фирма даже в векселях не будет фигурировать. Нас как будто в этом деле и вовсе нет. С другой стороны, добавка «Олео Чем», которую и нам импортирует СОПИК, будет оформлена как сырье для химической промышленности. Кому в таком случае придет в голову связать этот импортный продукт с нашим «оливковым» маслом?
Жужжание интерфона прервали его рассуждения:
— Сеньор Сала, по второй линии с вами желает говорить сеньор Лафонн, — объявила секретарша, произнося французскую фамилию гнусавым голосом.
Сала и Жаумет удивленно переглянулись. «Лафонн звонит в субботу? — подумал посредник. — Что же произошло? Видимо, что-то серьезное».
— Алло! Слушаю.
— Вчера я разговаривал с Салинасом. Ему удалось узнать, что в понедельник мы начинаем разливать наш продукт. — Лафонн, однако, умолчал, каким образом адвокату удалось узнать об этом. — Ему известно также, где именно будет производиться эта работа. Поэтому я советую самым строгим образом запретить в понедельник вход на завод всем посторонним, а самому вам держаться как можно дальше от этого места.
— Как об этом узнал Салинас? — изумился Сала.
Худое и невзрачное тельце Жаумета от его слов, казалось, еще больше уменьшилось: природная интуиция его, обостренная к тому же долгими годами пребывания в церковной семинарии, подсказывала ему, что где-то возникла опасность.
— К этому мы еще вернемся при случае, — ушел от прямого ответа на вопрос Лафонн.
— И еще вот что... Это уже чистая формальность. Надумал я, чтобы сумма за масло не привлекла к себе особого внимания — она ведь очень большая, — поделить ее между несколькими поставщиками... А банк ваш выдаст им векселя. Как вы относитесь к моей идее? — как бы между прочим вкрадчивым голосом спросил Сала.