Посредник
Шрифт:
Да какой он целый! Азмун с Пургеном не меньше дюжины пуль в него всадили – и что? Покровит, покровит – и все. А потом пули сами выйдут. Или в том же подкожном жиру застрянут. Командир помнил, как одного такого «старика» им свежевать пришлось. Полсотни свинцовых дур насчитали. А бегал ре-е-езвенько!
– Р-разобрались! – скомандовал Вомбат. – Саня! Как у тебя?
– Чисто, – откликнулся Двоечник. – Песики все живое на пару километров вокруг распугали…
Что распугали – это хорошо. Значит, до Просеки можно идти более-менее спокойно. Медвепсы порой надежнее миноискателя. Значит, бродячих курочек можно уже не бояться.
Дорога знакомая, последний раз здесь ходили неделю назад, никаких неожиданностей после группсов вроде быть не должно. Но настроение какое-то дурное. Предчувствие не предчувствие, мандраж не мандраж… Вомбат быстро оглядел ребят. Народ явно расслабился. Как и всегда после пальбы. Дима закурил свою долгоиграющую – обычно на переходе он себе такого не позволяет. Леня что-то самозабвенно жужжит Цукоше, как всегда вытягивая шею и подскакивая на ходу, словно ребенок после зоопарка. А вот Саня хмурится. Ага, тоже что-то чует.
– Санек. – Командир чуть замедлил шаг. Сейчас нужно говорить безразлично, даже вяло. Двоечник – человек тонкий, врубается быстро, но и паникер не слабый. А главное – ребят может завести на сорок пять оборотов. – Откуда мрак? Упал неудачно?
– Не… – Саня и так всегда скрипит, как пасту из тюбика выдавливает, а сейчас и вовсе паста кончилась. – Влево надо забирать…
Продолжения не последовало, но мужики услышали и тоже насторожились. Вчера ночью план перехода обсудили до миллиметра. Еще удивлялись, до чего ровный получился отрезок. Трехчасовой запас времени, правда, сожрали лягушки, но и до Просеки уже оставалось – чуть. Вомбат мысленно развернул карту. Нет, что-то Двоечник мудрит. Влево соваться никак нельзя. Там Новое Русло, сейчас оно как раз метрах в двухстах. Командир сам видел, что остается от человека в костюме химзащиты при падении в воду. Сам туда, конечно, не полезешь, но вот желающие помочь могут найтись, а самое главное, вода в Русле, похоже, живая – то и дело на берег языки длинные выбрасывает, добычу ищет. И далеко ж, бывает, зараза, выбрасывает! Бродячих курочек и группсов только так ловит. И до чего ж хитрющая! Никогда добычу без остатка не сгложет, хоть чуть-чуть гнилого мяса на костях да оставит. И на берег выбросит, вроде как приманка. А курочки с группсами тут как тут… вот и тягаются, кто быстрее… А вот на быстряков река не действует. Ни на полстолечка. Вползают, переползают, чуть ли не купаются. И вот ведь что удивительно – против того же быстряка кислотная граната – самое милое дело…
Дальше вообще атас: Железка, Гаражи, Горелые Вагоны… Чума, одним словом. И близко, отвратительно близко ТЭЦ. Вомбату вдруг показалось, что у него за щекой медный пятак.
– Влево надо уходить… – с тоскливой безнадежностью вновь проскрипел над ухом Двоечник, и только теперь Вомбат допер взглянуть вверх.
– Стоп. – Сглотнул, отметив, как закопошилась в животе изжога. – Ну, Саня, ну, ты монстр! Я ведь даже внимания не обратил на цвет тучи. Неудачный сегодня день, нехороший. Двоечник прав – сваливать надо.
Чуть повернул голову, чтобы слышали все. Не торопясь, но сжато, рублено:
– Изменения в маршруте. Уходим влево. Дистанция четыре шага. Я – первый, Двоечник за мной, Стармех замыкающий. – Взгляд Сани выражал уже полнейшее отчаяние. – Бегом.
Бежали тяжело. Казалось, уварившиеся мозги болтаются в башке,
Недоумение за спиной уже сменилось полным пониманием. Молодцы, даже дыхание не сбили. Ровно идут, как всегда, в ногу, что удивительно, если учесть разницу в росте Цукоши и Лени, например.
Не глядя на небо. Под ноги. Под ноги. Левой. Правой. Держи темп. Не оцарапайся. Локтем сбивай ветки. Легко говорить, когда всей спиной чувствуешь белый от страха взгляд Сани и его паническое желание обогнать Командира и припустить что есть мочи – не важно куда, важно побыстрее! Спокойно, спокойно, приятель, держись в строю. Еще метров триста – и ты спасен. Кого это я уговариваю? Вомбат не успел удивиться своим мыслям, внезапно вылетев на открытое пространство. Заросли кончились.
Да, похоже, Трубу в этом месте здорово припечатало. Дыра на месте разрыва до жути напоминала ухмыляющийся рот. А вот чего мы не учли, так это высоты. Секунду Команда стояла, задрав головы, а через две Саня уже карабкался на плечи Азмуна и цеплял веревку за рваный, искореженный край Трубы. Командир успел последним ввалиться внутрь за несколько мгновений до того, как зашуршали первые мелкие капли. Нормально, успели. В очередной раз прошмыгнули мимо безносой старухи с косой.
– Оружие проверить! – рявкнул Вомбат.
Нельзя расслабляться. Труба – это, конечно же, не Железка и уж тем более не Горелые Вагоны, но и не считающиеся почти мирными Гаражи, где, говорят, какие-то чудики на букву «м» даже жить ухитряются. Но варежку разевать тут тоже не стоит. Ежели Ржавый Червяк тобой заинтересуется… или еще кто похуже… Тут Вомбат пожалел, что нет у них огнемета. Не дает его Квадрат, хоть плачь. И гранатомета «шмель» не дает. Вот «симонов» с мощной оптикой – это пожалуйста. И оптика притом первоклассная: как ни крути, как ни верти карабин, как ни кидай – не сбивается прицел, и все тут.
Слабенький моросящий дождик, вечная примета северной столицы, выглядел совершенно безобидно. Даже странно: с чего это пятеро здоровых мужиков отсиживаются в Трубе – чай, не сахарные. Остро запахло жареными семечками. Дождик оказался еще тем. Даже черные скользкие, ко всему привычные кусты-мутанты судорожно задергались, точно пытались увернуться от падающих с неба капель. Вомбат невольно поднял глаза. Да нет, Трубу делали на совесть. Ей никакие кислотные дожди не страшны.
– Хотел бы я знать, сколько сейчас тут пэ-аш, – мечтательно протянул Пурген, глядя на корчащиеся под дождем ветки, – интересно было б кислотность прикинуть…
– Слушай, молчи уж, исследователь хренов! – Азмуна аж перекосило от злости. – Не умничай! А если очень интересно – высунь палец, по степени ожога я тебе сам прикину с точностью до десятой.
Никто даже не улыбнулся. К тому же не факт, что Азмун пошутил.
После долгого рассеянного молчания (изредка кто-нибудь мельком поглядывал на Двоечника, пытаясь по его лицу определить, надолго ли дождь) Командир громко откашлялся, призывая к вниманию.
– Ну что, какие у кого варианты?