Посредники
Шрифт:
Его чувства странно обострились, когда он уставился на них, загипнотизированный клубящимся ярким газом и похожим на звезду пульсирующим ядром. Он смутно ощущал, что это ядро было разновидностью жизни, невозможной ни на одной планете земного типа, кристаллизованной газообразной нейронной структурой, которая использовала собственные эманации радона в качестве тела.
Он ощутил, что его чувства ослабевают, гаснут. Он был словно загипнотизирован блеском этого пульсирующего светового ядра, как будто оно мучительно проникало в его мозг.
Затем Дуг Норрис вышел из своего странного оцепенения и обнаружил, что сидит без шлема. Он ничего не видел. Его действия по управлению Посредником не дали никакого ответа.
— Отключены оба наших Посредника! — воскликнул Кинкейд, ошеломлённо снимая свой шлем. — И мы получили что-то вроде ответного удара.
Норрис, всё ещё сильно потрясённый, неуверенно кивнул.
— Должно быть, произошёл обратный удар по контрольному лучу, когда они взорвали блоки управления. Возможно, выключатели сработали с задержкой.
Он быстро добавил:
— Но теперь вы знаете, что я был прав! Эти Радиоактивчики — живые существа, которые инстинктивно нападают на наших Посредников!
Кинкейд нахмурился.
— Похоже на то. Но против этих тварей не сработают ни газовые шланги, ни какое-либо другое оружие. Из-за задержки во времени мы не можем использовать их. Наш единственный шанс — запечатать и защитить от лучей панели управления Посредников. На это потребуется время. Но это наш единственный шанс вывезти оттуда уран, и это нужно сделать до того, как банда Харримана посадит Совет нам на хвост. Я попрошу ребят немедленно доставить всех Посредников на базу.
Норрис последовал за своим начальником обратно в его кабинет. Уинтерс, офисный клерк, ждал их там с озабоченным видом.
— Только что по ленте новостей передали сообщение, шеф, — сказал он Кинкейду. — Вот оно.
Март Кинкейд прочитал запись, и его квадратные плечи, казалось, немного опустились. Он тяжело посмотрел на них.
— Нам больше не нужно беспокоиться о ваших приятелях, Дуг. Всемирный совет только что одобрил ходатайство Харримана о немедленном расследовании проекта «Посредник». Оно начнётся завтра.
Потом он добавил бесцветным голосом:
— Вы знаете, что это значит. Когда они обнаружат, что мы потеряли девять ценных объектов на Меркурии, так и не добыв никакого урана, нас вышвырнут вон.
— Чёрт бы побрал этого Харримана! — бушевал Дуг Норрис. — Проект «Посредник» был вашей разработкой с самого начала! Вы трудился в поте лица, разрабатывая всё это. А теперь, из-за того, что возникла заминка, за дело взялась кучка бестолковых политиков!
— Всё в жизни бывает, — пожал плечами Кинкейд. — Уинтерс, скажите ребятам. Пусть они отведут своих Посредников на базу и разойдутся по домам.
Затем он медленно опустился на стул и уставился в стену.
— Итак, всё кончено. Что ж, прямо сейчас я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом.
Норрис был в отчаянии.
— Есть ли какой-нибудь шанс задержать их на достаточное время, чтобы попробовать нашу идею защиты Посредников от лучей?
— Вы же знаете, что нет, — сказал его начальник. — На такую работу ушли бы дни. Даже если бы это сработало против Радиоактивчиков, на добычу урана ушли бы недели. А банда Харримана не будет ждать неделями.
Он посмотрел на измученное лицо молодого человека, затем открыл ящик стола и достал бутылку скотча и стаканы.
— Вот, выпейте, — сказал он. — Вы ещё слишком молоды и относитесь к таким вещам слишком серьёзно.
Норрис с несчастным видом выпил скотч. Но его нервы, всё ещё потрясённые тем странным ударом луча, не слишком успокоились.
— Март, ваше спокойствие меня не обманывает, — сказал он. — Я знаю, как много значили для вас Посредники, как вы мечтали о том, чтобы управлять Посредниками на каждой планете, которую не смог бы посетить человек, даже на планетах далёких звёзд.
Кинкейд пожал плечами и налил себе выпить.
— Конечно, я хотел всего этого. Но с каких это пор учёные могут противостоять политикам?
За окнами сгущалась темнота, приближалась ночь. Они молча сидели в темнеющем офисе, пили скотч и смотрели на высокие освещённые огнями трубы далёкой Нью-Йоркской электростанции.
Дуг Норрис не находил утешения в алкоголе. Его чувство несправедливости только усилилось. Посредники принадлежали Кинкейду, но только из-за того, что они не могли добывать уран достаточно быстро, их у него собирались отнять.
Он высказался об этом пространно и с горечью. Кинкейд только снова устало пожал плечами.
— Забудьте об этом, Дуг. Выпейте ещё.
Норрис с лёгким удивлением обнаружил, что бутылка пуста.
— Должно быть, мы что-то пролили, — сказал он немного хрипло.
— В ящике стола есть ещё одна бутылка, — проворчал Кинкейд. — Они предназначались для вечеринки в рамках проекта на следующей неделе, но сейчас всё отменяется.
Норрис открыл вторую бутылку и щедро наполнил их бокалы. Он сел рядом с Кинкейдом, который задумчиво смотрел в окно на видневшуюся вдали атомную электростанцию. Несмотря разлившееся по телу тепло, Дуг Норрис был несчастнее, чем прежде. В нём поднялась новая, острая печаль.
— Знаете, Март, меня огорчает не только то, что Харриман делает с проектом, — печально сказал он. — То, что случилось сегодня со стариной М-Пятьдесят.
— М-Пятьдесят? — поинтересовался Кинкейд. — Вы имеете в виду того Посредника, которого потеряли сегодня днём?
— Да, все эти месяцы он был моим Посредником, — сказал Дуг Норрис. — Я хорошо знал его. На него всегда можно было положиться, он никогда не выходил из строя, никогда не капризничал в трудной ситуации.
Его голос слегка прерывался.