Постель не повод для знакомства

Халь Евгения

А это, кстати, дельная мысль! Если бы я была подлой, то сейчас использовала бы момент, чтобы избавиться от новой владелицы отеля, и по совместительству моей фиктивной свекрови. Эх, как здорово быть злодейкой! Но, если уж не стала, то нечего и начинать.

— Ладно, пойду с тобой, — вздыхаю я и выхожу с ней из кабинета.

На Аэлиту мы с Зиной натыкаемся возле кабинета Кинг Конгыча. Мы выходим из лифта, а она пешком поднимается по лестнице, проверяя пальчиком чистоту перил. Зина заметно напрягается.

— Спокойно, Зинуля. Всё будет хорошо, — тихо шепчу ей.

— Видела, как она перила ручонками мацала? — едва слышно шипит Зина. — Вот когда мужика нету, так начнешь железяки гладить.

— А вы, Виктория Алексеевна, нанялись в личные адвокаты нашего хаус-кипера? — бровь Аэлиты взлетает вверх под таким острым углом, что мне даже страшно, как бы она ее же мозг не проткнула.

— А я, Аэлита, Бориславовна, к шефу иду. Только что обнаружила, что есть небольшая путаница в суммах на закупку продуктов для ресторана. Хочу обсудить этот деликатный момент.

Аэлита презрительно усмехается и открывает дверь кабинета. Сан Саныч сидит за столом и что-то очень активно ест из пластикового контейнера. Вилка в его руке двигается со скоростью электродрели. А рот открывается на ширину приклада. При виде Аэлиты шеф давится, закрывает контейнер и быстро прячет его в ящик стола.

— Что за делегация? — Кинг Конгыч облизывает губы, как довольный кот после хорошей порции сметаны.

Вот у шефа нервная система, конечно. Железобетонная просто! Война войной, а обед по расписанию.

— О существовании салфеток ты до сих пор так и не слышал, да? — Аэлита брезгливо кривится, достает из сумочки пачку салфеток и бросает на стол.

Кинг Конгыч поспешно распечатывает салфетки и старательно вытирает рот.

— Я вызвала сюда Зинаиду, нашего хаус-кипера, чтобы обсудить работу горничных. Она, работа, в смысле, просто отвратительна! Во-первых, горничные без конца торчат во дворе, возле входа для персонала, и пьют там чай и кофе. Я недавно прошла по всем этажам, и никого из стаффа не обнаружила. Во-вторых, сейчас поднималась по лестнице и обнаружила, что перила грязные. Пол на лестничных площадках в пятнах. Это совершенно недопустимо в отеле такого уровня. Неудивительно, что интеллигентная публика не хочет здесь селиться, и ты, Саша, нуждаешься в инвесторах. Грязь и плохое управление — причина нерентабельности отеля. А чем это так ужасно пахнет, кстати? — кончик ее носа хищно двигается, как у мыши, что учуяла сыр.

— Ничем, — поспешно отвечает Кинг Конгыч и ложится грудью на ящик стола, закрывая его собой.

— Такой знакомый и мерзкий запах! Что-то из стародавних времен. Это что "Завтрак туриста"? Килька? Мойва? — продолжает допрос Аэлита.

— Это салат "Мимоза", — Зина воинственно вскидывает подбородок, сверля Аэлиту взглядом.

— Боже, какой допотопный динозавровый ужас! — Аэлита извлекает из сумочки флакон духов "Ноториус" от Ральфа Лорена, стоимостью три с половиной тысячи долларов за флакон, и опрыскивает воздух вокруг себя.

Я втягиваю обеими ноздрями великолепный аромат черной смородины, пачули, бергамота и ванили. Такими духами пользовалась как-то топ-модель из-за бугра, которая у нас жила, так весь персонал за ней ходил и вдыхал эту парфюмерную сказку.

— И кто тебе готовит эту смерть советским детям? — продолжает отчитывать шефа Аэлита. — Только не говори, что ты заставляешь французского шеф-повара давить кильку, пользуясь при этом противогазом. А может быть, даже скафандром!

Шеф нервно оттягивает воротник и шепотом выдавливает:

— А какая тебе разница? Кому надо, тот и готовит. Аля, ну не гони волну порожняком!

— Это я ему готовлю салат "Мимоза", — с вызовом заявляет Зина и упирает обе руки в мощные бедра. — И это не килька, а сайра! И лук, и майонез. И, кстати, очень вкусно получается!

— Я так и думала, — Аэлита презрительно кривится. — Как ваше отчество, Зинаида?

— Сергеевна! — звонко выкрикивает Зина.

— Так вот, Мимоза Сергеевна, — заявляет Аэлита едким тоном, — пойдемте со мной. Благоухать луком и сайрой будете в другом месте. Было бы хорошо дезинфекцию вызвать. Дышать просто невозможно! А вы, Вика, — она щелкает пальчиками, обращаясь ко мне, — соберите весь персонал в ресторане после работы. Я хочу познакомиться с людьми. Ну и заодно устроим небольшую вечеринку в честь начала моего управления отелем.

— Соуправления, Аэлита, со, — поправляет ее шеф.

Она молча и загадочно улыбается, и выходит из кабинета. Не нравится мне эта улыбка при слове "соуправление". Что-то здесь не так!

Вечеринка не удалась. Персонал отеля при знакомстве с Аэлитой старательно растягивал лица в заранее отрепетированных улыбках. Да так, что аж скрипело. Я всё боялась, как бы у кого физиономия от старания не треснула. Наконец, официальная часть знакомства челяди с кровавой барыней закончилась, и можно было сесть за щедро накрытые Гаспаром столы. При виде богатой закуски и выпивки градус доверия работников отеля к Аэлите немного пошел вверх.

Но не у всех. Сан Саныч, сидя между мной и Леней, мрачно закладывает в рот уже четвертую порцию алкоголя, но настроение его падает всё ниже, готовясь добраться до плинтуса.

А тут еще Гаспар, который славится умением выбирать неудачные моменты для разговора с шефом, ставит перед ним стеклянную креманку, наполненную взбитой и замороженной розовой массой.

— Это что? — Кинг Конгыч морщится от пятой порции алкоголя и тянется к соленым огурцам, чтобы закусить.

— Вы сказаль, шеф, что вам всё давать на пробу. Вот я сделаль мороженое из креветок для ваш юбилей.

— Мороженое… ик… из креветок…ик? — в ужасе спрашивает Леня, икая. — Это выше моего понимания. Что только лишний раз доказывает, как жалок человек, замкнутый в стереотипах обычного восприятия, — Леню потянуло философствовать, значит, дошел до кондиции. — За это нужно выпить, — он быстро разливает себе и шефу. — Вздрогнем за то, чтобы раздвинуть границы привычного, не забывая при этом, что пить вредно! — Леня чокается с Кинг Конгычем и заглатывает рюмку.

— Ни хрена не понял, но одобряю, — шеф с готовностью опорожняет рюмку. — Слышь, контра недобитая, вот такое ты подавай на похороны в своей этой Франции, — он недоверчиво смотрит на мороженое и брезгливо отодвигает креманку. — У меня половина персонала в отеле — креведко. Толку от них — ноль. Можешь их на мороженое пустить и в Парижах подать.