Постовой

Путилов Роман Феликсович

Когда подлетел «жигуленок» вневедомственной охраны, длинный мужик полуинтеллигентного вида заканчивал собирать покусанными псом руками разбросанные вокруг мятые купюры, не переставая опасливо поглядывать на сидящего рядом Демона. Я показал рукой на лежащего в отдалении мужика с фиксами, или уже без фикс, надеюсь, что я их ему выбил. И крикнул:

– У него там шило в траве лежит.

Потом ночная милиция подъехала к нам.

Передавая

им мужа почтмейстерши, я доброжелательно сказал, что мной пересчитаны сложенные во внутренний карман мужчины ворованные деньги, и не хотелось бы, чтобы при изъятии их количество отличалось от моей суммы. Меня почему-то грубо послали и сказали, что они не такие.

Машина ушла, увозя побитых грабителей, а я, отряхнувшись как смог, поплелся в сторону одиннадцатого почтового отделения.

Когда мы с Демоном вошли на почту, там яблоку некуда было упасть, но почему-то сразу же установилась тишина. Я нашел самую авторитетную на вид сотрудницу и, наклонившись, вполголоса спросил:

– Заведующая у себя?

Женщина как-то заторможенно кивнула.

– А вы?

– Я ее заместитель.

– Проводите нас к заведующей, пожалуйста.

Мне кивнули и откинули в сторону загородку из деревоплиты.

Пройдя вслед за замшей вглубь почтовых лабиринтов, я добрался до окрашенной синей краской металлической двери.

– Убедительно прошу вас стоять здесь и никого внутрь не пускать, вы меня хорошо поняли?

Пока женщина мелко кивала головой, мы с Демоном уже входили в кабинет заведующей почтой.

Заведующая почтовым отделением, крупная крашеная блондинка с завитыми на бигуди волосами, не оборачиваясь к нам, тревожно накручивала диск телефона, сидя у открытого сейфа.

– Что, муж не отвечает?

Женщина на автомате кивнула и лишь затем подняла голову:

– Кто вы такие, и по какому праву… Выйдите немедленно… Я сейчас…

Я шел как автомат, абсолютно отключившись от ее визга, медленно, равномерно и неотвратимо приближаясь к визжащей бабе.

Сначала она недоуменно замолчала, видно не привыкла, что ее полностью игнорируют, затем попятилась, видимо, пытаясь спрятаться в сейфе. Я навалился на мгновенно вспотевшую начальницу-мошенницу-наводчицу, нарисовав на своем лице и в глазах лютую ненависть. Голова женщины оказалась внутри железного шкафа, я прижался к ее взмокшей, покрытой какой-то пудрой коже и зашипел в ухо с огромным искусственным рубином в сережке:

– Я тебя сейчас, тварь, за Настю здесь порешу, сука! Я сяду, но ты отсюда живая

не выйдешь. Где ее расписка, тварь, быстрее, пока я тебе ножницами глаз не вырезал?

Через пять минут сморщенная, как сдувшаяся резиновая кукла, с потеками туши под глазами, сползающими с губ кусками остатков помады, потерявшая всю свою спесь начальница торопливо строчила собственноручное признание, а я смотрел на три расписки, где молоденькие девочки, в том числе и Настя, признавались в растрате вверенных им по разовым документам сумм и брали на себя обязательства добровольно погасить задолженность. Суммы составляли от одной тысячи двухсот рублей до трех тысяч, похищенных сегодня у Насти. Очевидно, аппетит приходил у почтенного семейства постепенно. Я поднял телефонную трубку и набрал номер роты ППС:

– Товарищ капитан, Громов беспокоит, мы тут немножко опоздаем, и нам бы машинку к одиннадцатому почтовому отделению прислать, мы с Демоном воровку задержали.

При этих словах начальник почтового отделения вздрогнула и стала писать еще быстрее.

– Громов, машина будет через полчаса, – голос ротного был, как всегда, спокоен и чуточку отстранен: – Если ты кого-то задержал, чтобы прикрыть свое опоздание на службу на три часа, то ты лучше человека отпусти. Кстати, друга твоего задержали областные опера и тебя на завтра к себе вызывают, к девяти часам утра, кабинет номер четыреста двадцать.

– Понял, товарищ капитан, спасибо, но я машину все-таки дождусь, задержанный у меня качественный.

Подумав чуть-чуть, по окончании разговора я вновь взялся за диск телефона:

– Привет, мам, как дела?.. У меня тоже все в порядке. Что завтра делаете? На дачу уезжаете?.. Понятно. Вы не можете Демона с собой завтра взять, а то я по работе уеду, дня на три… Спасибо. В семь заедете? Это очень замечательно… Нет, спать не будем, мы на улице вас встретим. Пока, мама.

– Демон, поедешь на дачу?

Пес радостно взвизгнул. Дачу Демон любил. Там жили толстые ежи, шустрые ящерицы и наглые соседские коты. А женщина, которую все звали «мама», кормила намного вкуснее и давала порции больше, чем любимый хозяин.

В девять часов утра в областное УВД я не поехал. К десяти вышел из подъезда и сел на лавочку. Через пять минут во двор влетел УАЗ без милицейской ливреи, откуда выскочили два резких салабона:

– Громов, быстро в машину залазь.

– Ручонки уберите, мальчишки, пока я вам их не переломал.