Постовые
Шрифт:
– Сколько у вас за год аварий в среднем?
– От восьмидесяти до девяносто. Это - за последпне шесть лет.
– А жертв?
– Пятнадцать-шестнадцать.
– На фоне американских десятков тысяч...
– Мои пятнадцать трупов меня гораздо больше волнуют, чем сотни тысяч американских, японских или там египетских. Это меня жена успокаивает: "Чего ты, Леня, так переживаешь, ведь рано или поздно все равно человек бы умер. Вот и инфаркт себе нажил. (Сейчас, когда книга выходит в свет, Манжоса, увы, уже нет в живых. Второй инфаркт оказался роковым.) Поспокойней надо". А я не могу спокойней. Потому что смерть смерти рознь. Мы - гаранты дорожной безопасности. В этом смысл нашей работы.
Насчет асфальта... Он о двух концах, этот асфальт.
Когда человек едет по грунтовой, нет, нет, да остережется: где выбоина, где и трактор пробороздил. По асфальту же гонит без опаски. Скорость сама по себе дорожная провокация. Она так и подзуживает человека:
"Давай, давай!" Он и дает. За руль только сесть успел, па заднем стекле число "70" нарисовано, а он как шальной становится.
– Какой русский не любит быстрой езды...
– Нынешние легковые куда быстрей птиц. Самые стандартные могут сорок метров в секунду. Даже при обостренной реакции человек за секунду много не успеет. Тем более неопытный. Не так давно на новосибирской трассе случай был. Hа "Ладе" пятеро все что могли из техники жали. Бросило их на встречный "Запорожец"... Ну, которые на "Ладе", допустим. А в чем те виноваты? Ехали два пожилых человека, держались своей стороны, скорость не превышали...
– Вреден, значит, асфальт?
– Забываться не надо. А то ведь кое-кто от скорости, что от водки, хмелеет. Поглядит на придорожный красный кружок, где "80" обозначено, да и азарта ради прижмет железку. А карбюратору что, сколько ему конструктором смеси положено - всю примет. Превышение скорости да пьянка в основном нам аварийность и дают.
– На сегодняшнее число у тебя сколько?
– интересуется Горошевский.
– Сорок девять аварий. Двадцать семь водителей - пьяные - Личников сколько?
– Двадцать шесть.
– Помнится, читал, что в какой-то стране пьяныч за рулем наказывают строго. Чуть ли не смертная казнь.
– Я пытаюсь вспомнить - в Гондурасе, что ли...
– В Сальвадоре. Ну это, конечно, чересчур. Но ведь и у нас по головке не гладят. Штрафуем, прав лишаем, а как крайняя мера - уголовная ответственность.
– Даже если человек аварии не совершил?
– Пьяный всегда опасен. Не забывайте про сорок метров в секунду...
– Не забываю, не забываю. Но ведь не только пьяные, и лихачд аварии делают.
– Я и не говорю: только. В основном, говорю.
– А в общем, в идеале, так сказать, можно совсем без аварий?
– К несчастью, нельзя. Всех болезней машины не раскроешь, а сама она пожаловаться не может. Случается, совсем неожиданно тормоза отказывают, рулевое нарушается. Так вопрос никто не ставит: без аварий.
Свести к минимуму - так стоит вопрос. Самолет - на что техника совершенная, так и там разные разности случаются. Только очень редко. В идеале нам надо, как в азрофлоте. Четкость и одновластне. А то дорожники сами по себе, комбинат коммунальных предприятии и благоустройства, который по нашим представлениям ставит дорожные знаки, - сам по себе. В Барнауле к этому пришли...
Верно, пришли в краевом центре к правильному решению. Организовали специализированный монтажноэксплуатационный участок и подчинили его непосредственно Госавтоинспекции. Все дорожное обустройство:
светофоры, знаки, улучшение ориентации - возложено на этот участок. Такое же умное решение необходимо в пределах всего края. То ли это будет масштабная организация, то ли специальные кустовые звенья - это уже вопрос практический. Но решать его надо, от жизни никуда не уйдешь. Как довод встает хотя и много раз использованный, но тем не менее непреложный факт.
Ежегодно краевой автопарк пополняется тысячами машин. В дальнейшем пополнение будет увеличиваться.
ДИАПАЗОН СЛУЖБЫ
На милицейском дворе стоит изрядно послуживший "Москвич-434". Около него топчется рыжеватый невысокий человек. Видимо, он уже много раз обращался к людям в милицейской форме и, очевидно, всякий раз не по адресу. Поэтому к Леониду Мнтрофановичу он воззвал скорее в порядке очередности, нежели с надеждой:
– Товарищ майор, может, вы в курсе...
Товарищ майор был в курсе. Так же, между прочим, как Михаил Викторович и я. Четверть часа назад мы познакомились с объяснительной, из которой явствовало, что человек, попавший в конфликтную ситуацию "...на слчжебноп машине поехал в г. Алейск по служебным делам. При подъезде к г. Алейску был задержан дружинниками для проверки документов и доставлен в ГАИ. Документы на право управления автомобилем и техталон забыл дома..."
Документы забыл, а вот полсотни килограммов зервых отходов прихватил. Поэтому и пришлось ему вести неприятные объяснения. Не знаю, чем кончилось дело, законно получены те отходы или незаконно, но факт остается фактом: недреманное око сработало.
– По какому же наитию вы его остановили?
– спрашиваю у общественника Александра Дмитриевича Воронцова.
– По науке, - улыбка во весь рот.
– Нас когда инструктировали, говорили про всяких ушлых. Они на 434-м "Москвиче", например, приподнимут дверку, разгонятся задним ходом и - в бурт. Сколько-то пшеницы в багажник и попадет. Мы на тридцатьчетверки и другие такие машины обращаем особое внимание. Смотрим, нет ли зерна между дверкой и бампером. Остановил я этого товарища, гляжу: на его москвичонке сзади непорядок, я и засомневался...
– Эффект присутствия, - вспомнил я дорожный разговор с Горошевскнм.
– На сей раз - польза сомнения, - Михаил Викторович тут же меняет шутливый тон на серьезный.
– Если хотите, сомнение - отличительная особенность нашей работы.
– Заранее-настраиваете себя на худшее?
– Будь так, на улицах машины в основном стояли бы, а не двигались. На днях я прочитал советы шведскою психолога ихним автоинспекторам, или как они там называются. Он прямо указывает: если водитель подчеркнуто осторожен, пунктуален до самого-самого предела, он наверняка выпил. Останавливайте, не ошибетесь. А у меня - сомнение, потому что пожилой человек или ковичок, который совершает первые самостоятельные ездки, тоже подчеркнуто осторожны. Профессионализм дорожного инспектора и состоит в умении дифференцировать. И опять же - в сомнении: а если я окьжусь неправ? Излишняя подозрительность в нашей работе - очень опасная болезнь, которую надо побеждать, как любую другую болезнь.
– Ну знаете, "апгелизм" в вашей службе как раз и может обернуться той самой добротой, которая хуже воровства.
– А мы не ангелы, мы - постовые, - начальник горотдела Роберт Николаевич Пешехонов, до этого только слушавший, решительно вмешивается в разговор.
Автоинспектор - прежде всего работник органов охраны общественного порядка со всеми вытекающими отсюда требованиями. Он заботник, но в то же время, даже не в то же время, а прежде всего - часовой, который все!да на посту. И когда он документы у водителя проверяет и когда своего кроху-"Москвича" разворачивает поперек дороги, останавливая МАЗ, за рулем которого пьяный. Для кого-то, может, это и подвиг, а для него - служба. Исполнение воли закона, которому он присягнул. У нас недавно старший лейтенант из дорнадзора Дергачсв совсем не в дорожном деле дебютировал.