Поступь хаоса
Шрифт:
— Ничего, Тодд. Ты не сделал ничего дурного.
Бен обнимает меня — очень крепко, — и мою грудь вновь спирает: я напуган, зол и растерян. Севодня утром, когда я проснулся, все было как обычно, а сейчас меня выгоняют из города, Бен и Киллиан ведут себя так, словно я умираю, и это ужасно нечестно, не знаю почему, нечестно и все.
— Да, нечестно, — говорит Бен, отстраняясь и пристально глядя мне в глаза. — Но этому есть объяснение. — Он разворачивает меня, открывает рюкзак и что-то оттуда достает.
Книжку.
Я
— Ты ведь знаешь, я плохо читаю, — говорю я, чувствуя себя идиотом и сгорая от стыда.
Бен немного нагибается, чтобы поравняться со мной. Его Шум ни капельки не успокаивает.
— Знаю, — мягко говорит он. — Я всегда хотел больше времени уделять твоему… — Он умолкает и протягивает мне книжку. — Дневник твоей ма. Она вела его с тех пор, как ты родился. И до самой смерти.
Мой Шум широко раскрывается.
Дневник моей ма. Личный дневник!
Бен проводит рукой по обложке.
— Мы пообещали ей, что не дадим тебя в обиду. Что ты будешь в безопасности. Пообещали, а потом тут же выбросили из головы, чтобы никто не догадался по нашему Шуму, что мы задумали.
— Включая меня.
— Иначе было нельзя. Если бы даже самая малость проникла в твой Шум, а потом в город…
Он не заканчивает.
— Как севодняшняя тишина на болоте, — добавляю я. — Стоило моим мыслям проникнуть в город, как начался хаос.
— Нет, признаться, этого мы не ожидали. — Бен глядит в ясное небо, давая понять, как сильно его застали врасплох севодняшние события. — Такого мы и представить себе не могли.
— На болоте прячется что-то опасное, Бен. Я чувствую.
Он только вновь протягивает мне книгу.
Я затряс головой.
— Бен…
— Знаю, Тодд. Но ты должен попытаться.
— Нет, Бен…
Он опять ловит мой взгляд — и не отпускает.
— Ты доверяешь мне, Тодд Хьюитт?
Я почесываю бок, не зная, что ответить.
— Конечно, — наконец выдавливаю я. — По крайней мере, доверял, пока ты не принялся собирать мои вещи.
Бен смотрит на меня еще пристальней, его взгляд похож на солнечный луч.
— Ты мне доверяешь? — повторяет он.
Я поднимаю взгляд. Конечно, я все еще ему доверяю.
— Да, Бен.
— Тогда поверь и вот чему: все, что ты сейчас знаешь, — неправда.
— Что именно? — спрашиваю я, немного повышен голос. — И почему ты просто не расскажешь мне правду?
— Потомушто знание опасно, — отвечает он серьезным, как никогда, тоном. Я пытаюсь заглянуть в его Шум, но тот взрывается и отгоняет меня. — Если я скажу сейчас, твои мысли загудят громче пчелиного улья во время сбора меда, и тебя сразу же найдут. Ты должен бежать, Тодд. Бежать как можно дальше.
— Но куда?! — кричу я. — Бежать-то некуда!
Бен глубоко вздыхает.
— Есть.
Я молчу.
— В начале дневника ты найдешь сложенную карту, — говорит Бен. — Я сделал ее сам. Не вздумай на нее смотреть, пока не убежишь подальше от города, ясно? Ступай на болото. Там ты разберешься, что делать.
Шум его говорит об обратном: он вовсе не уверен, что я разберусь.
— Да и мало ли что может случиться, верно? — вслух добавляю я.
Бен не отвечает.
— Почему вы заранее собрали мой рюкзак? — спрашиваю я, немного пятясь. — Если то, что случилось на болоте, было так неожиданно, почему вы давно были готовы выгнать меня из города?
— Мы задумали это, когда ты был совсем маленьким. — Он с трудом проглатывает ком в горле, и меня со всех сторон окружает его печаль. — Мы хотели выслать тебя отсюда, как только ты достаточно повзрослеешь и сможешь сам…
— Да бросьте, вы просто хотели отдать меня на съедение крокам! — Я снова пячусь.
— Нет, Тодд!.. — Бен делает шаг в мою сторону, по-прежнему протягивая мне дневник. Я пячусь еще немного. Он опускает руки.
А потом закрывает глаза и открывает мне Шум.
Первым делом я читаю в нем слова всего один месяц...
Тогда наступит мой день рождения…
День, когда я стану мужчиной…
И…
И…
И тогда…
Случится то, что случается со всеми мальчиками, которые становятся мужчинами…
Они проходят через это сами, в одиночку…
Без чьей-либо помощи…
Убивают в себе детство до последней капли…
И…
И…
И вот куда на самом деле подевались люди, которые…
Вот черт…
Я больше не хочу об этом говорить.
А описать свои чувства попросту не могу.
Я смотрю на Бена: он теперь стал совсем другим человеком, ничуть не похожим на моего Бена.
Знание опасно.
— Вот почему никто тебе не говорил, — произносит он. — Чтобы ты не сбежал отсюда.
— Разве вы бы не защитили меня? — спрашиваю я. Ах, черт, опять это мяуканье! Заткнись!
— Мы защищаем тебя, Тодд. Ты должен бежать. Вот для чего мы учили тебя выживанию — охоте и всему прочему. Тодд, тебе пора…
— Почему вы ждали так долго? Все должно случиться и уже через месяц! Зачем тянули?
— Беда в том, что мы не можем пойти с тобой, Тодд. А бросить тебя на произвол судьбы… Это невыносимо! Ты еще так мал… — Он опять гладит обложку дневника, — Мы надеялись на какоенибудь чудо, что нам не придется…
…тебя терять, продолжает за него Шум.