Поступь империи. Первые шаги.
Шрифт:
– Ушли!– радостно крикнул Александр, после того как они проскакали пару верст, оставив за собой проклятия засевших в засаде разбойников и десяток их выстрелов.
– Да,– слабо улыбнулся Артур.
– Ты что такой бледный друг? Тебя не задели эти кучи дерьма?– обеспокоено спросил друга Баскаков.
– Все хорошо… все хорошо,– прошептал барон Либерас.– Мы все-таки ушли…
Еле разжимая губы, Артур начал заваливаться вперед, падая с крупа коня, в разбитую весенней распутицей колею, наполненную водой с плавающими полусгнившими листьями.
–
Обняв друга Александр, почувствовал как по правой руке, лежащей чуть ниже ключицы на спине, течет что-то теплое. Взглянув на руку, он увидел кровь, медленно капающую на темную гладь воды…
*****
7 апреля 1709 год от Р.Х.
Рязань. Резиденция царевича Алексея.
– Милый ну почему нельзя?– в сотый раз за вечер, пардон за ночь, спросила меня Оленька.
– Потому что это может быть опасным, любимая,– устало ответил я, только вот усталость эта больше была похожа на сладостную истому приятно расслабляющая все тело.
– Я уже давно не маленькая!
– Конечно-конечно, милая, ты не маленькая, только вот когда спишь, то очень уж похожа на младенца,– ответил я ей, целуя.
– Правда?– улыбнулась Оля, но, вспомнив, что обижена на меня, тут же согнала свою прелестную улыбку с уст.
– Вот так всегда, сначала огорчит, а потом задабривает,– недовольно сказала Ольга, целуя меня в ответ, меняя гнев на милость.
– Мне прекратить, солнышко?– участливо спросил я, еле сдерживая смех.
– Нет, конечно! Меня надо долго задабривать, а то стану злой и противной, как баба-яга!
– Милая, скажу тебе со всей серьезностью – тебе это не грозит!– совершенно честно сказал я любимой.
– Правда?– обрадовалась она, что ж поделать, все девушки падки на лесть и комплементы, беспроигрышный вариант, но сладкую пилюлю стоит слегка подсолить.
– Конечно, тебе явно не столько лет, чтобы быть такой старой…– ответил я Оленьке, тут же защищаясь от ее зубок, попытавшихся укусить меня за плечо.
– Ай! Милая, больно ведь,– потер я укушенное место, специально показывая, что боль неимоверная.
– Надо тебе!– сказала моя возлюбленная и тут же спросила.– Правда, больно, милый? Давай я посмотрю или примочку сделаю.
– Не надо, солнышко, все не так печально, чтобы мне примочки ставить.
– Я знаю, ты специально так говоришь,– сменила тему Оля.
– Ты о чем заинька?– сделал вид, что не понял.
– Ты не хочешь, чтобы я плакала!– обвиняющее сказала она, на ее глазах тут же стали набухать слезы.
– Ну что ты милая, успокойся, ты же прекрасно знаешь, что я не смогу тебя взять с собой. Мне так будет спокойней. Просто пойми.
– Если ты умрешь, то мне не за чем жить дальше,– спокойно сказала девушка, глядя в потолок.
– Что ты говоришь?!
– Я так решила, тебе меня не переубедить.
– Хорошо, но давай договоримся.
– О чем милый?
–
– Почему это?
– Потому что я постараюсь вернуться назад в Россию уже только потому, что здесь моя любимая!– ответил я ей, прижимая к себе, ласково поглаживая по головке.
– А вдруг ты не вернешься? Что если кто-то скажет?
– Все равно, никому не верь! Я обязательно вернусь. А тебе, между прочим, еще своих воспитанников готовить, забыла, что епископ Иерофан выделил пятерых послушников, к твоим отобранным знахарям?
– Они же только приехали,– попыталась увильнуть моя возлюбленная.
– Ничего, пускай привыкают с первых дней к занятиям, и вообще, инициатива наказуема, как говорил один известный человек. Вот так то!– улыбнулся я ей.
– Но я думала, вообще-то, что я больше не буду учить, а буду только руководить и показывать, что и где, какие травы, при каких болезнях применяются.
– Это так и будет милая, но сначала необходимо подготовить этих самых учителей. Твои приемники конечно хороши, но с твоими талантами им не сравниться! Так что в течение моего отсутствия обучай их всему, чем сможешь и знаешь, а когда я приеду то проверю, чему они обучились. Договорились?
– Хорошо, любимый,– согласилась девушка.
– У нас осталось не так много времени, милый,– игриво сказала Оленька, переворачиваясь на живот и лукаво глядя на меня.
– Полностью с тобой согласен Заинька,– что ж просить меня дважды не надо…
Каждое действие вызывает противодействие. Что ж я с этим согласен на все сто процентов, тем более что это доказанный закон физики. Но все же не совсем приятно чувствовать, когда этот закон применяется к тебе самому.
Как и ожидалось, новость, которую я привез с собой из Воронежа, внесла сумятицу в наши ряды. Ведь много нужного строилось именно на моем участии, однако, ввиду моей скорого отъезда, я принял решение не «замораживать» проекты, да и глупо бы это было и продолжать в том же духе, в котором велась работа над ними. Правда, надо заметить, что после некоторого пересмотра части научных изысканий, как я частенько про себя называю всю эту катавасию, пришлось отказаться от проекта парохода. Обидно, но после того как я посмотрел смету, необходимого для его постройки, желание произвести его пропало тут же. Как говориться: «отложен до лучших времен».
Вместе с тем, в тот день, когда я попал в Рязань, 5 апреля стал знаменательным, в силу того, что был назначен Днем Окончания учебного года. Правда, пришлось это сделать из-за того, что 9 числа батальон витязей, разросшийся до восьмисот человек, не считая обслуги, стал полком, не до конца укомплектованным, но все же. Да и срочность выступления под Могилев, вместе с Пятым и Седьмым и Рязанским полками сыграло свою роль в этой спешке. А через пару дней за ними должен был выступить и полк Бернера, расквартированный на постой под Тулой.