Поступь империи
Шрифт:
Уже уезжая из деревеньки, я напомнил старосте, чтобы он после посевных работ приехал в Рязань, к Илье Безымянному, ведавшему Дворовым приказом, инстанцией отвечающей за отбор и «просев» нужных для меня людей. Кто это такой он узнает в центре города на рынке, в будке гласности, из которой раз в неделю объявляли последние новости и указы.
Казалось бы, подумаешь, староста, но нет, зацепил меня все-таки этот мужичок чем-то.
Палаты
– Проходи сын, у меня разговор есть к тебе!– пригласил меня к себе отец, стоя над каким-то столом с чертежами.
Не заставляя себя долго ждать, подошел к столу и встал рядом с государем, внимательно посмотрев на расстеленную карту. Оказывается чертеж, заинтересовавший Петра, был границей России с Речью Посполитой и частью Австрийской империи. Посередине стола, прямо на куске полной бумаге стоял пустующий подсвечник, в данный момент, исполняющий роль держателя.
– Знаешь, Алешка, в чем беда Руси?– немного постояв над картой, спросил меня Петр.
– В чем, батюшка?
– В том, что не хочет Она вылезать из своей трясины, увязла и живет, так как Ей нравиться, а людишки и рады стараться!
– Так как же, государь? Ведь с твоей помощью наша Русь-матушка уже не так дремуча, как было раньше,– удивился я, прекрасно понимая, что часть «новшеств» государя не только не принесли пользы, но и загубили те хорошие начала своего батюшки, которые были начаты до воцарения Петра.
– Да, часть своих задумок я уже воплотил в жизнь, но их так много, что мне моей жизни не хватит,– сказал царь, отрываясь от изучения карты.
Посмотрев на меня, он прошел к стоящему напротив входной двери большой комоду, достал оттуда свернутый в трубочку свиток, запечатанный алой печатью с непонятным оттиском.
– Ты не спрашиваешь, что это, хорошо, коли ты не такой любопытный, но все же я хотел бы, чтобы ты ознакомился с этой грамотой,– сказал государь, передавая документ в мои руки.
«Мда, а ведь чего-то подобного я ожидал…– пронеслась мыслишка в моей голове, после повторного изучения свитка».
Не буду дословно говорить, что было в том документе. Просто скажу, что это был своеобразный приказ отца сыну. В чем же была суть данного «приказа»? А в том, что я должен в начале июня отправиться в поездку, по тем странам, которые сам выберу, в качестве помощника посла государства Российского, с ограниченными полномочиями второго лица государства. Проще говоря, я должен был ехать смотреть на Запад, точнее Европу, попутно обязывался пройти «курс молодого дипломата» у одного из лучших дипломатов Русского царства Алексея Толстого.
– Батюшка, позвольте спросить вас?– оторвался я от повторного чтения документа.
– Да, сын?
– А что значит, ограниченные возможности?
– Я подумал,
– Но отец, а как же тогда быть с приказом выдвигаться к началу мая к Могилеву моим витязям и трех полков? Я ведь должен их вести…
– У тебя, сын, как мне кажется, уже есть командир твоих витязей, так что думаю, он справиться, да и не будет он один. Как никак в подчинение к князю Шереметьеву пойдет, так что не волнуйся. Собирайся в дорогу, а полки «Русских витязей», Рязанские вместе с Пятым и Седьмым от инфантерии пойдут под командованием боярина Третьяка,– оборвал меня отец, наблюдая за моей реакцией.
– Как вам будет, угодно, государь,– ответил я, прекрасно понимая, что больше ничего не в силах сделать, пока не в силах.
– Вот и хорошо, а то тут мне всякие непонятные вещи начали про тебя наговаривать. Но я вижу, что все это глупости, так что продолжай заниматься своими новшествами, только не в ущерб губернии,– спокойно заметил государь.
– Но ведь налоги всегда исправно поступают, отец! Какой ущерб то?– изумился я замечанию царя.
– Исправно то это да, но ведь при таких расходах как у тебя, они и уменьшиться могут, а этого как ты сам понимаешь, я допустить не могу, тем более перед новой войной с Карлом,– ответил отец.
– Такого не будет, батюшка,– заверил я его.
– Вот и хорошо. Решил, я, что зело примерно ты дела свои ведешь, поэтому оставляю тебя в качестве наместника губернии Рязанской,– улыбнулся он, подходя к невысокому столику, стоящему вблизи комода, из которого Петр извлек свиток-приказ.– Хорошо, что ты понял, чего я хочу от тебя, сынок, это очень радует меня, особенно все твои механизмы новые, поэтому я решил основать в Москве школу для обучения детей ремесленников и крестьян делу токарному и механизмам разным.
– Это очень хорошо, батюшка, давно пора строить школы для люда, а то в Европе чуть ли не каждый крестьянин читать и писать обучен. А трое из четырех и счет разумеют. Нам бы тоже не помешало иметь больше таких людишек, чтобы считать и писать могли, много пользы от этого получить можно,– сказал я Петру, принимая от него маленькую чарку с водкой, которую он успел налить.
– И у меня такие мысли давно были, вот только денег не хватает на все, что удумал я, так что приходиться пока скупым и мелочным быть, до той поры пока Карла не выкинем с Балтики,– ответил Петр, беря свою чарку вместе с соленым огурцом, лежащим на тарелке.– За здоровье и успех сын!