Поступь Титанов
Шрифт:
Глаза Пелита остекленели и через десяток мгновений Марк Туллий со своей спутницей растворились в воздухе.
— Пятый Герой, как мне сообщил наш покровитель, по неведомой причине погиб в своей комнате личной, почти сразу после перемещения в неё, — поведал он, задумчиво продолжив путь.
— А разве Зевс воскресить павшего не сможет? — невольно вырвалось у меня.
Всё же рано или поздно меня может не спасти «Шаг назад». И останется лишь уповать на божественного пращура Пелита.
— Душа Героя хоть и была притянута к алтарю, но, как мне кажется, божественной репутации на возвращение из владений Аида у погибшего не хватит.
— А у меня этой репутации хватит? — решил я прояснить вопрос до конца.
— Тебя, мой юный друг, мой далёкий предок воскресит вне всякого сомнения, — ответил Пелит, улыбаясь в бороду. — Своему жрецу он не откажет в подобной просьбе.
Похоже личных моих заслуг, на воскрешение может и не хватить. Так же как и у нашего несостоявшегося союзника,
Дальше, пока мы возвращались в поместье эллина, я поведал поподробней историю, как прошла моя встреча с родственниками, посетовав, что не успел отомстить сполна всем обидчикам сестры.
Хродгар громогласно рассказал про свою родину, которая, как мне показалось, очень похожа на то как описывала свой дом одна из спасенных нами воительниц.
Встречные люди с удивлением перешептывались разглядывали наше незнакомое одеяние. Да и отсутствие руки нашего спутника бросалось в глаза не меньше. Но приметив лекаря, они сразу теряли к нам всякий интерес.
Хродгар с не меньшим интересом разглядывал новые для себя места.
Оказавшись за стенами поместья, мы отдали должное термам. Затем переоделись в одежды, приготовленные для нас слугами.
После омовения Пелит, витиевато извинившись и сославшись на необходимость оказать помощь раненому воину, томящемуся в торбе, удалился, пообещав, что мы скоро встретимся на пиру.
Нужно поскорее выяснить, можно ли полностью исцелить Арету. Да и поинтересоваться поместьем, которое должен был подобрать для меня здешний управляющий.
Гоняя в уме эти мысли по кругу, я почти не заметил, как начался пир. Во время трапезы мы с Пелитом с интересом слушали Хродгара, который рассказывал о своей жизни до обретения Геройского статуса. С каждым осушенным кубком вина Герой распалялся все больше и больше, расхваливая свои подвиги.
Как я понял, был он вожаком ватаги прибрежных разбойников. А именно под его предводительством находилось чуть больше полсотни воинов и три корабля, больше похожие на небольшие галеры без парусов.
Язык у нашего нового друга заплетался все больше и больше, пока он совсем не осоловел. Задремав, великан завалился назад, свалившись с невысокой скамьи. И тут же засопел, раскинув в стороны ноги и руку.
Пелит вызвал слуг, и нашего нового знакомца с трудом оттащили к ближайшей стене, где перевернули на правый бок подложили под голову подушку…
— Наш громогласный союзник, Дионисию возложив жертву, уже почивает. А тебя, похоже, снедают невесёлые мысли после свершения мести кровавой. Поведай мне о них, — с участием в голосе обратился ко мне жрец, привычно растягивая слова.
— За сестру я беспокоюсь. Да и угла своего нет, — сказал я и, остановив жреца, собиравшегося мне что-то возразить, продолжил: — Я помню, что ты говорил о гостеприимстве. Но кров свой нам с Аретой все равно нужен.
Пелит кивнул пару раз слушая меня, и, огладив бороду произнёс:
— Застарелые раны излечить я, увы, не сумею. Но наш покровитель, вне всякого сомнения, это сделает. Что же до скромного жилища, то мой управляющий подыскал пару вариантов, и завтра мы их посетим.
Вспомнив, что своё собственное поместье Пелит называл «скромным» я решил разузнать поподробней:
— Хватит ли моей доли трофеев на это «скромное жилище»?
Пелит вновь ухмыльнулся и, покопавшись в торбе, что-то мне кинул. Вытянув вперед левую руку, я поймал монету, блеснувшую в лучах заходящего солнца жёлтым.
Это оказалась золотая монета весом не менее десяти скрупул (лат. scrupulum — мера веса, равная 1,23 грамма). На одной ее стороне я разглядел изображение сидящего на троне Громовержца, а на обратной стороне узнал топор, замеченный мной во время первого визита на Олимп.
Вроде бы у Марка Туллия были схожие монеты, когда мы посещали сопредельный мир. Я вопросительно приподнял бровь.
— Наш божественный покровитель щедр, так что злата и серебра хватит на всё, что только можно представить.
Особенно, когда эта щедрость на пользу Крониту идёт, — усмехнувшись, подумал я. Но решил не озвучивать свои мысли и лишь перебросил монету назад.
— Я распорядился подготовить комнату для твоей сестры. Напротив твоей опочивальни, — сообщил Пелит и с некоторым сомнением в голосе продолжил: — Конечно, это против старых порядков, но для Ареты будет намного лучше, если она будет жить в андроне (греч. — светлая мужская комната), а не в гинекии (греч. — комната в задней части дома).
То-то я за все время прибывания здесь так редко видел спасённых нами воительниц.
— Благодарю, — ответил ему. После чего мы неспешно отправились продолжая беседу.
Когда я зашел в комнату, то обнаружил в ней двух служанок с ворохом одежды в руках, а возле их ног стояла бадья, наполненная до середины водой.
Пелит взмахом руки приказал служанкам отойти к стене и встать возле небольшого столика, на котором покоился серебряный поднос с фруктами.
С волнением я наблюдал как жрец призвал из торбы Арету. Сестра соткалась из воздуха, всё также зажимая себе рот руками. И с изумлением принялась разглядывать незнакомое убранство комнаты.