Постъядерная постирония
Шрифт:
У Аматэрасу закружилась голова от этого поганого калейдоскопа и бьющего по мозгам шума.
Внезапно публика переключилась на нее. Богиню-солнце скрутили, схватили за ноги и за руки, сорвали сорочку и стали надевать нечто другое.
– Пустите!
Позорный наряд, состоявший из корсета, прозрачного нижнего белья и чулков с сапогами на высоких каблуках.
Чуть погодя из толпы возник кто-то, напоминающий самурая. Раскрашенный алый в алый цвет доспех и шлем с декоративными рогами.
Но последняя надежда исчезла, когда ''самурай'' вставил в рот Аматэрасу пластиковую воронку. Желудок стремительно наполняло хмельное пойло, оно ударило так, что последующие события запомнились крайне смутно.
Невозможные для обычных смертных танцы, попойки, оргии с использованием самых неожиданных предметов...
Проснулась она в кровати и с облегчением выдохнула. В скромно обставленной комнате не было никого кроме пары шкафов и небольшого столика. В окно виднелось затянутой туманной дымкой небо.
– Должно быть, какое-то наваждение...
– Аматэрасу обратила внимание на ноющий зад и промежность.
– Или не наваждение?
С хлопком перед кроватью возник тот самый ''самурай''.
– Konnichiwa!
– произнес он писклявым голосом.
– Назовись.
– Уверена?
– хозяин места почему-то перешел на русский язык.
– Да.
– Так узри же!
Под снятым шлемом показалась жуткая физиономия без рта, с угольно-черными глазами. А казавшиеся декоративными рога были совсем не декоративными...
– Яхве, -промямлила Аматэрасу.
– Ну не Микки Маус же.
– Клинок Ареса должен был оборвать мое существование.
– Арес является моим ручным покемоном... как и ты теперь. Как я решу, так и будет. Я решил оставить тебя.
– Для чего?
– напряглась богиня-солнце.
– Пытать, истязать?
– Пытать?
– усмехнулся Яхве.
– Не меряй меня по себе. Мое творческий талант выходит далеко за рамки примитивных пыток. Вот вчера, например, я напоил тебя своим самогоном, а потом мы отрывались по полной программе!
– В этом состоит твой замысел, сломать меня через изнасилования?
– Бха-ха-ха!
– зашелся хозяин Ареса булькающим смехом.
– ''Изнасилования'', скажешь тоже. Да ты сама прыгнула на меня. И еще на пару-тройку... десятков статистов. Ох, до сих пор отойти не могу.
Аматэрасу сжала губы. Кажется, Яхве был прав. Никто не ее ни к чему не принуждал, не считая залитого в рот самогона.
– Ты опоил меня!
– Опоил. И чё дальше? Мое бухло просто временно убрало моральные ограничители в твоей башке.
– И что теперь?
– Как что? Я могу всем рассказывать, как трахнул Аматэрасу!
– радостно воскликнул Яхве.
– А потом она меня! Танатос все на видео снял. Хочешь, покажу?
– Нет.
– Ну, рано или поздно, запись будет выставлена во всеобщее обозрение. Пусть потомки заценят, хе-хе.
– Я жива или мертва?
– Сама как думаешь?
– Скорее первое.
– Мы находимся в карманном измерении, созданном лично мной. Оно небольшое. Пять на пять километров. Сбежать отсюда самостоятельно нельзя, границы внешней сферы работают по принципу замкнутой пространственной петли. Куда-бы ты ни направилась, все равно вернешься в исходную точку.
– Это тюрьма, -догадалась Аматэрасу.
– Лучше убей...
Яхве помотал головой.
– Не-ет! Ты так легко не отделаешься. Лет через сто пятьдесят-двести я тебя выпущу, а до тех пор ты будешь зубрить теорию марксизма-чучхеизма и прочих направлений, проштудируешь работы классиков, напишешь маленькое тысячестраничное эссе на каждую из них. Финальным этапом станет сдача экзаменов лично мне!
– А если откажусь?
– Превращу в баобаб и следующие пять тысяч лет проведешь в созерцании африканских саванн.
– Лучше первое.
– Славно. Ах да, ты теперь смертная, не забывая есть хотя бы пару раз в день. Книги, еду, воду найдешь внизу. Я пошел, буду иногда заглядывать, проверять уроки.
Яхве исчез, а Аматэрасу осталась наедине сама с собой.
''Может, я погорячилась и стоило превратиться в дерево?''