Посвященный
Шрифт:
Аникей поведал - у него трое детей, два сына женились и живут отдельно, с ними младшенькая Любаня, девчонка на выданье - ей уже пятнадцать лет.
– Эх, Алешка, годочков тебе вдвое - ей Богу отдал бы за тебя Любаню.
– Она у меня умница, рукодельница, а какие пироги печет, пальчики оближешь.
Очередной раз попарившись, поныряли в сугробе - ух, хорошо - не спеша ополоснулись и одевшись в чистое, выкатились из бани.
За круглым столом сидели втроем - жена Анисья, не вышла, хворала. Угощенья радовали глаз, Алеша внес свою лепту, вытащив из сидора половину медвежьего
Аникей распорядился:
– Любаня, отведи дорогого гостя в комнату, устал с дороги сердешный.
Мальчик не помнил, как укладывался и, проснувшись солнечным утром, обнаружил себя на кровати с периной, полностью раздетым. Он невольно покраснел, обругав себя тюхой - позорище, девчонка раздевала да спать укладывала, словно какого немощного и убогого - нехорошо Алексей Иванович, несолидно. Так покритиковав себя, выскочил на ноги, оделся и на улицу в нужник.
Прибежав с морозца, умылся, потом тихонько прошел в комнату и достал из своего сундучка книжицу, взялся за чтение, за этим делом и застал его купец Гончаров. С подстриженной бородой и усами Аникей помолодел лет на десять. Пожелав ему доброго утра, Алеша заметил:
– Вы, дядя Аникей, если бороду сброете совсем молодым вьюношей будете, ей Богу.
Купец, подойдя к зеркалу, висевшему на стене и, попялившись на собственную морду лица, скривившись, молвил:
– Может и вправду сбрить, на кой черт она мне, плачу за нее в казну кажный год десять рублев?
– Но опять же, засмеют, да и в нашем купецком сословии, не принято бритым ходить, чай не вармии.
– Пошли завтракать, Алеша, дочка накрыла уже.
За завтраком Аникей порасспросил парнишку о его житье, а узнав, что тот совсем сирота, преисполнился жалостью.
Проведав о дальнейших планах и желании продолжить учебу в кадетском корпусе, заметил:- Вот жаль какая, у нас в Челябе корпуса нет, но может тебе следоват эту зиму в обычную школу пойтить, а в кадетской корпус следующим летом поедешь.
– Нынче-то опоздал, поди.
Алеша доводы Аникея счел убедительными и согласно кивал.
Попив сбитню, Аникей спросил:
– Алеша, у тя бумаги-то казенные есть?
Парнишка быстренько сбегал за сундучком и достал нужные документы, Аникей долго читал, водя пальцем и шевеля губами, потом изрек:- Пенсион тебе полагается, до исполнения шешнадцатилетия.
– Пенсион особый, как сыну гвардейца, унтер-офицера - о - купец многозначительно поднял указательный палец.- А по случаю потери кормильца пенсион само собой, согласно Государеву уложению - дай Бог ему здоровья.
– Одевайся, сейчас поедем к Наместнику, он человек справедливый, сироту не обидит.
Конюх расторопно запряг четверку лошадей в возок и через полчаса они лихо подлетели к помпезному дому Наместника.
По случаю понедельника был приемный день. Боярин Никифор Москвин, майор гвардии в отставке по ранению, оказался крепким мужчиной лет тридцати пяти со шрамом во всю щеку - от виска до подбородка.
Выслушав Алешкину историю и прочитав документы, воскликнул:
– Гвардеец - гвардейцу всегда подмога, а наш Император защищает своих подданных.
Вызвав колокольчиком секретаря и писаря, велел срочно оформить пенсион Алексею Ивановичу Одоевскому, десяти лет от роду, сыну покойного унтер-офицера гвардии третьего полка Городненской дивизии. Секретарю приказал подать чай.
Угощая купца с Алешей поинтересовался, не родственники ли князя Одоевского Алеше. Тот отрицательно помотал головой. Москвин, прослышав о дальнейшей учебе мальчика, загорелся идеей помочь ему, но слово в слово повторил вслед Аникею - нынче зиму здесь походишь, а летом поедешь в корпус, в Казань.
– Я тебе рекомендацию напишу, там у меня полковой товарищ служит.
В это время принесли готовые бумаги, Наместник достал из шкатулки печать, дыхнул на нее и с треском шлепнул в угол документа, затем аккуратно расписался.
– Сейчас, Алеша, сходи к казначею, он тебе пенсион за четыре месяца выдаст и два рубля на похороны, ну он знает.
Попрощавшись с добрым боярином и, получив на первом этаже, у казначея деньги, купец с Алешкой вывалились из присутственного места.
– Хороший у вас Наместник, дядя Аникей.
– А я что говорил, поехали, в школу тебя запишем.
За час умудрились пристроить парнишку в пятый класс, завтра к 8 часам утра на занятия.
– Теперь, Алеша, на базар, обновы тебе покупать, а то одет ты, ровно таежник дремучий.
На торгу Аникей одел парнишку с головы до ног, особо гордился удачной покупкой - замшевыми сапожками на меху и шубейкой волчьей.
На вытащенные Алешей деньги, купец замахал руками:
– Я тебе еще должен останусь, помоги беде моей.
– С женой плохо, извелась вся.
– Дядя Аникей, конечно,помогу, на сколько хватит моего разумения, а сейчас пойдем в книжную лавку.
Купец только плечами пожал, пойдем раз надо. Алешке неслыханно повезло - в лавке обнаружилась анатомия человека - учебник для медикусов, а также толстый том общей хирургии, в авторстве профессора Фомы Жука. Запихав драгоценные книги в купленную сумку, счастливый парнишка, отбыл с купцом на возке домой.
После обеда и часового отдыха, Алеша попросил показать больную. Увидя лежащую на кровати худую и изможденную женщину, мальчик сразу понял - дело очень серьезное.
Выгнав всех из спальни, кроме служанки, сказал ей, пусть оголит живот хозяйке.
Подойдя вплотную и опустив ладони, принялся сканировать внутренние органы. Конечно, Алеше не знал мудреного слова - сканировать, он употреблять простое - смотреть,а смотрел он по-особенному. Тело человека видел насквозь, стоило ему только настроиться.
Вот и сейчас, он видел два камня в почках, один небольшой с ноготок, другой раза в четыре больше. Маленький камешек он раздавил в песок своей ментальной энергией, а с большим поделать ничего не смог, не хватило силенок.
– Накиньте ей рубашку - сказал служанке парнишка и вышел из комнаты.
В зале с взволнованными лицами его дожидались Аникей с дочерью. С затаенным страхом ждали приговор знахаря.
– Дык, что скажете, Алексей Иванович?
– подал голос хозяин.