ПОТАЕННОЕ ПЛАМЯ

Браун Сандра

– Куда он ее повез? – проскрипел Джеред сквозь сжатые зубы.

– Не знаю.

– Куда? – закричал он.

– Не знаю! – повторила Оливия непривычно громким голосом.

Руди, не сказавший ни слова с того момента, как вошел в дом, твердо взял Джереда за руку:

– Пошли. Мы теряем драгоценное время. Тори может их выследить, но у них преимущество в час, да еще дождь. Нам надо спешить.

Джеред все еще в упор смотрел на мать, придумывая сотни оскорбительных слов, которые мог бы сказать ей. Но она того не стоила. Она проиграла и знала это. Эта женщина дала ему жизнь, но никогда не любила его. Сознание этого наполнило горечью душу

Джереда, не давало ему дышать. Как в калейдоскопе, мелькали в его памяти бесчисленные случаи, когда она оскорбляла и отвергала его. Все его попытки угодить ей, заслужить ее любовь были обречены на провал. Он никогда не соответствовал ее представлениям о хорошем сыне, всегда обманывал ее ожидания. Он был чужим для собственной матери, и это стало драмой его жизни, в этом была главная причина его озлобления против всего мира. Если его не любили, то. Бог свидетель, и он тоже никогда не будет любить!

Но это было легче сказать, чем сделать. Он любил Бена. Да. Теперь Джеред готов был это признать. Он любил отца, и его смерть потрясла и опустошила его. Конечно, все знали, что у Бена слабое сердце, но именно он, Джеред, был виновником их ссоры, вызвавшей последний сердечный припадок. Джеред не мог избавиться от чувства вины. Он любил Бена. Любит Руди, Глорию и Марию. И он любит Лорен.

Лорен! Джеред словно очнулся, когда рука Руди легла ему на плечо. Он бросил последний, полный упрека взгляд на мать и вслед за братом выбежал из комнаты.

– Торн, нам нужно найти следы двух всадников, ускакавших отсюда час назад. Вандайвер похитил мою жену.

Джеред говорил на ходу, пока они втроем бежали через двор к лошадям.

– Нам придется поторопиться. Скоро дождь смоет все следы, – бесстрастно произнес Торн, пытаясь разглядеть слабые отпечатки копыт на мокрой земле.

***

Лорен пригнулась к седлу, вцепившись в повод окоченевшими, непослушными пальцами и пытаясь удержать лошадь на скользком глинистом склоне. Дождь усилился, и не похоже было, что он скоро кончится. Лорен так спешила, что не позаботилась даже надеть шляпу, не говоря о куртке или плаще. Холодные тяжелые капли падали ей на голову как свинцовые шарики. Мокрые волосы распустились и теперь тяжело лежали у нее на спине, оттягивая голову назад. Лорен промокла до нитки и дрожала от холода. Яркие вспышки молний пугали лошадей, заставляя их шарахаться в сторону. Раскаты грома сотрясали небо, отдаваясь эхом в пологих холмах, словно кто-то катал гигантские шары по каменным склонам.

Лорен замерзла, промокла и страшно устала, но упорно стремилась вперед, повторяя свою безмолвную молитву: Боже, не дай Джереду умереть! Спаси его!

Ей казалось, что они едут бесконечно, долго, а конца пути все не было видно. Они ехали в сторону, противоположную от Пуэбло, уже не менее двух часов. Но точно она не знала – время остановилось для нее в тот момент, когда она узнала, что жизнь ее мужа в опасности.

Наконец дорога расширилась, и Лорен нагнала Курта. Теперь они скакали бок о бок.

– Где вы оставили его, Курт? Мы уже достаточно далеко отъехали от Пуэбло, а вы сказали, что перевозить Джереда опасно.

– Дело в том, что мы хотели увезти Джереда подальше от побоища, – ответил Курт, старательно избегая ее взгляда, – а эта пещера показалась нам идеальным убежищем. И о ней не многие знают.

Его объяснение не показалось Лорен очень убедительным, но она не стала ничего выяснять.

Ей хотелось только как можно скорее оказаться рядом с Джередом.

Яркая вспышка молнии озарила темноту, и Лорен успела заметить, что река примерно в пятидесяти футах от них. Обычно тихая и спокойная, Кабалло сейчас вся бурлила и кипела, с грозным ревом "перекатываясь через глыбы известняка.

Подъехав к реке, Курт громко чертыхнулся.

– Нам придется переправляться через нее, Лорен, – закричал он, стараясь перекрыть шум воды и раскаты грома. Даже днем подобное предприятие представлялось бы небезопасным, ни в темноте под проливным дождем это было равносильно самоубийству.

– Нет ли другого пути? Лошади не смогут ее переплыть. Но даже если бы и смогли, нас снесет на камни и разобьет. И потом посмотрите на все это.

Лорен показала на реку, по которой со страшной скоростью неслись бревна, бочки, колеса от повозок и самые разные предметы, принесенные разбушевавшейся водой.

– Вы хотите добраться до Джереда или нет? – спросил Курт.

– Они вряд ли смогли переправить его через реку при таком бурном течении, – возразила Лорен.

– Они переправились несколько часов назад. Тогда не было такого сильного дождя, как сейчас, и река была спокойнее.

Он был прав, и она это знала. Река переполнялась постепенно. Почва уже не впитывала воду, и ручьи, стекающие с соседних холмов, вливались в Кабалло, как по водопроводу.

Она кивнула Курту и еще крепче вцепилась в поводья.

– – Поезжайте вперед, а я буду рядом, – крикнул он. – Старайтесь заставить лошадь плыть по течению, тогда, возможно, вам удастся переправиться на другую сторону. Ладно?

Лорен снова тупо кивнула и ударила ногами в бока лошади, понуждая ее войти в воду. Лошадь испуганно попятилась, но Лорен продолжала понукать ее, пока привычка к послушанию не заставила животное ступить на скользкое дно. Но не прошли они и четырех футов, как свирепое течение подхватило их и понесло на середину реки.

Лорен боролась за жизнь, внезапно осознав, что, если погибнет она, погибнет и ребенок Джереда. «Почему я не сказала ему, что ношу его ребенка?» – мысленно ругала она себя. Изо всех сил стиснув коленями бока лошади, Лорен быстро оглянулась и увидела, что Курт пытается заставить свою лошадь ступить в воду.

Они плыли в полной темноте, но, когда внезапно сверкнула молния, Лорен увидела, что на нее со страшной скоростью несется бревно. О Боже! Нет! Собрав все силы, она попыталась развернуть лошадь, чтобы избежать столкновения, хотя и понимала полную бесполезность своих действий.

Ей показалось, что бревно проплыло мимо, но вдруг лошадь дернулась, и Лорен с трудом удержалась в седле. Она крепче вцепилась в лук седла, но пальцы ее скользили по гладкой коже. Лошадь отчаянно заржала, и Лорен поняла, что, должно быть, бревно перебило ей ноги. Течение крутило тяжелое бревно, как щепку, и столкновение было неминуемо. Обезумевшая от боли и страха, лошадь вскинулась над водой, и Лорен погрузилась в холодную грязную тьму.

На какое-то время ее вытолкнуло на поверхность, и Лорен стала судорожно ловить ртом воздух, но ее снова засосало под воду. Отчаянно работая руками и ногами, она старалась всплыть на поверхность. Наконец ей его удалось, но, как только она вынырнула, что-то тяжелое ударило ее по голове. Острая боль пронзила Лорен, и она беспомощно забарахталась, теряя последние силы. Сумка с медикаментами, которую Лорен так и не выпустила из рук, потянула ее на дно.