Потаенный Город
Шрифт:
– Как подействовал на них недавний Праздник Урожая? – с интересом спросил Телэн.
– Сие событие нанесло им тягчайший удар, – ответила Ксанетия. – Весьма полагались они на тех, что ныне мертвы.
– Стрейджен будет счастлив узнать об этом. Для чего им нужны были все эти шпионы и доносчики?
– Поскольку нет у них силы, кою можно противопоставить атанам, замышляли Заласта и его подручные использовать тайных соглядатаев министерства внутренних дел, дабы убивать тамульских чиновников в различных провинциях Империи и тем внести разлад в действия правительства.
– Тебе
– Вот как?
– Император Сарабиан, одобряя план Стрейджена, мучился угрызениями совести. Ему наверняка станет легче, если он узнает, что Стрейджен на самом деле только опередил наших врагов. Если б он не убил их прихвостней, они перебили бы имперских чиновников.
– Это весьма шаткая моральная почва, Келтэн, – с неодобрением заметил Бевьер.
– Знаю, – согласился Келтэн. – Потому-то на ней и не стоит обосновываться.
Наутро небо было пасмурным, густые тучи, набежавшие с запада, заволокли его серой клубящейся пеленой. Поскольку стояла поздняя осень, да еще они оказались так далеко к северу, чудилось, что солнце восходит чуть ли не на юге, зажигая неистовым оранжевым пламенем небо над стеной Беллиома и робко выглядывая из-за нее, чтобы тронуть мазками багрового света колышущиеся чрева тяжелых туч.
Лагерные костры словно выцвели и съежились, бессильные справиться со всевластным холодом, царившим здесь, на макушке мира, и рыцари и их союзники кутались в меховые плащи и теснились поближе к огню.
Далеко на юге раскатился глухой рокот, и в небе заплясали вспышки бледного призрачного света.
– Гром? – не веря собственным ушам, спросил Келтэн у Улафа. – Но ведь сейчас неподходящее время года для грозы.
– Бывает, – пожал плечами Улаф. – Я как-то к северу от Хейда попал в грозу вперемежку с метелью. Незабываемое впечатление.
– Чья очередь готовить? – рассеянно вопросил Келтэн.
– Твоя, – тотчас ответил Улаф.
– Ты теряешь бдительность, Келтэн, – рассмеялся Тиниен. – Тебе ведь отлично известно, что этого вопроса лучше не задавать.
Келтэн что-то проворчал и принялся раздувать огонь.
– Полагаю, Спархок, мы должны сегодня же отправиться на побережье, – строго сказал Вэнион. – До сих пор погода держалась неплохая, но не думаю, что мы можем рассчитывать на это и впредь.
Спархок кивнул.
Раскаты грома становились все громче, и пелену туч, залитую багровым отсветом солнца, рассекли слепяще-белые всполохи молний.
А потом к громовым раскатам прибавился размеренный ухающий рокот.
– Что такое? – встревоженно воскликнул Кринг. – Опять землетрясение?
– Нет, – ответил Халэд. – Чересчур ритмичный звук – как будто кто-то молотит в громадный барабан. – И вдруг осекся, указывая на гребень стены Беллиома. – Что это?
Из леса, окаймлявшего острый, как лезвие ножа, край стены, проступал огромный холм – вернее, это можно было бы счесть холмом, если бы оно не двигалось.
Оно находилось как раз против солнца, а потому невозможно было рассмотреть его в подробностях, однако по мере того, как оно поднималось выше, рыцари сумели разглядеть подобие сплющенного купола, по обе стороны от которого расходились, точно огромные крылья, две заостренные выпуклости. Оно росло и росло, и стало ясно, что это вовсе не купол – скорее гигантский перевернутый конус, сужающийся книзу, и из боков его торчат те самые странные выпуклости, похожие на крылья. Заостренное основание конуса опиралось – так показалось им – на некую массивную колонну. Заслонившее собой солнце, это нечто было кромешно-черным как ночь и продолжало расти, разбухая чудовищным сгустком тьмы.
Наконец оно остановилось.
И открыло глаза.
Две узкие пылающие щели раскрывались все шире, раскосые и злобные, точно глаза дикой кошки, и пламя, пылавшее в них, было ослепительней самого солнца. Самое пылкое воображение в бессилии отступало перед жуткими размерами этой твари. То, что прежде казалось огромными крыльями, на самом деле были ее глаза.
А затем чудовище разинуло пасть и взревело, и стало ясно – то, что они слышали прежде, был отнюдь не гром.
Оно взревело вновь, обнажая клыки – гигантские подобия молний, с которых, точно кровь, капало пламя.
– Клааль! – взвизгнула Афраэль.
И тогда над острым срезом стены, словно пара округлых холмов, поднялись огромные плечи, и черными парусами развернулись над ними перепончатые, как у летучей мыши, громадные крылья.
– Что это такое? – крикнул Телэн.
– Клааль! – снова взвизгнула Афраэль.
– Что такое Клааль?
– Не что, болван! Кто! Азеш и другие старшие боги его изгнали, а какой-то идиот вернул его!
Гигантская тварь все подымалась над стеной, и уже видны были огромные руки со множеством пальцев. Тело твари было непостижимо громадным, и вспышки молний кишели под его кожей, освещая омерзительные подробности.
А затем гигант поднялся в полный рост, едва ли не на сотню футов возвышаясь над краем стены.
Сердце Спархока стремительно ухнуло в бездну. Неужели они могли решиться…
– Голубая Роза! – крикнул он. – Сделай что-нибудь!
– В сем нет нужды, Анакха. – Голос Вэниона, устами которого вновь завладел Беллиом, прозвучал на удивление спокойно. – Клааль лишь на миг ускользнул из-под власти Киргона. Не решится Киргон выставить слугу своего в открытую схватку со мною.
– Это принадлежит Киргону?
– Сейчас – да. Скоро, однако, сие переменится, и Киргон будет принадлежать Клаалю.
– Что оно делает? – закричала Бетуана.
Чудовище, нависавшее над стеной, вознесло громадную лапу и принялось молотить по земле слепящими молниями, отчего вокруг разлетались брызги пламени. Отвесный склон задрожал, пошел трещинами, с ревом и грохотом осыпаясь на лес у подножия стены. Гигантский камнепад ширился, становясь все мощнее.
– Клааль никогда не доверял мощи своих крыльев, – хладнокровно заметил Беллиом. – Явился бы он сей миг сражаться со мной, однако высота стены страшит его. Так готовит он себе ступени, дабы спуститься вниз.