Потанцуй со мной
Шрифт:
Она, укачивая, прижимала к себе ребенка, бормоча успокаивающе «ш-ш-ш». Жаждала выпросить у Птички прощения за то, что ее бросила. Постепенно тельце Рен расслабилось, и Тесс услышала негромкий мужской разговор.
— У вас волшебные руки, — призналась Дайана.
Только тогда Тесс повернулась. Джефф выглядел как обычно, опрятно, но вот Дайана, похоже, не вспомнила о том, что нужно причесаться. Губная помада была на месте, но не макияж на глазах, а вместо массивного серебряного ожерелья на черном свитере красовалось молочно-белое
— Рен похожа на своего отца, — гордо заявил Джефф. — Саймон тоже частенько мог скандалить.
Дайана протянула руку, чтобы погладить Рен по головке.
— Тогда мы были моложе.
— Она умеет высосать все соки, — с трудом выдавила Тесс.
Дайана устало улыбнулась.
— У меня определенно были ночи получше.
Тесс воспрянула духом. Может, ее план сработал. Может быть, пообщавшись с капризной новорожденной воочию, они поняли, что не хотят заниматься ею все время. Возможно, видя, как быстро Рен успокоилась на руках у Тесс, они откроют свои души.
Дайана сразу же разбила ее надежды.
— Она такая прелесть. Стоит каждого мгновения потерянного сна. Как можно не любить эту крошку?
— Я чую запах бекона из кухни, — сказал Иен. — Посмотрим, что там Тесс для нас приготовила.
— С беконом все вкуснее, — заявил Джефф, воплощение жизнерадостного дедушки.
Тесс поправила чепчик Рен. Малышка не пахла собой. Вместо этого от нее несло духами Дайаны и лосьоном после бритья Джеффа.
Иен налил кофе.
— Вчера вечером Рен мне улыбнулась, — похвастался Джефф.
— А мне она не улыбалась. — Резкость Дайаны подняла дух Тесс только для того, чтобы снова его подорвать. — Зато я не разучилась держать малышку, чтобы она срыгнула, и мне очень нравится, как она хватается за мой палец.
Рен заснула. Чтобы закончить готовить завтрак, Тесс придется ее уложить. Или вернуть ее бабушке и дедушке. Ни то ни другое было неприемлемо. Как и таскать в слинге у раскаленной печки.
Поэтому она вложила ребенка в руки Иену. К счастью, он не протестовал, хотя и не выглядел счастливым.
У нее получился превосходный голландский соус, но яйца по-бенедиктински переварились, а края английских кексов обгорели. Джефф был единственным, кто ел все.
Тесс почти не касалась еды. Она снова держала Рен, баюкая. Дайана отодвинула тарелку от края стола.
— Вы, наверное, думаете, что мы безнадежно старомодны, настаивая на том, чтобы Рен росла в стабильной семье, но мне невыносимо думать, что у нее будут такие же шрамы, как у меня.
Тесс тщательно подбирала слова.
— Я не уверена, что справедливо равнять жизнь всех детей, которых воспитывали матери-одиночки, под одну гребенку.
— Вы правы. Разве что… У моей матери были самые лучшие намерения, и я гарантирую, что эти намерения не включали попадание под влияние жестоких мужчин.
— Одно я точно знаю, — встрял Джефф, — что мы все хотим для Рен самого лучшего. Оформление документов может занять некоторое время, но я думаю, мы можем согласиться с тем, что нам не в ее интересах ждать, пока не будут расставлены все точки над i. Ей всего месяц. Нам нужно действовать быстро. Уладить все, пока она не слишком привязалась. — Тесс начала было им говорить, что Рен уже привязалась, но Джефф на этом не закончил. — Мы с Дайаной понимаем, какие изменения нам придется внести, чтобы вырастить ребенка в нашем возрасте, но мы более чем готовы это сделать. К счастью, мы можем позволить себе нанять помощников.
— Помощников? — Тесс так резко выпрямилась на стуле, что Рен выразила протест. — Вы говорите о няне?
— Не обязательно, но…
Тесс встала со стула.
— Так вы считаете, что лучше оторвать Рен от единственной знакомой матери и отдать ее какой-то няне?
Дайана сжала челюсти.
— У нас нет такой цели, Тесс. И, возможно, вам стоит задать этот вопрос себе. Как вы думаете, что для Рен лучше: если ее будет воспитывать еле сводящая концы с концами женщина, которая сейчас, кажется, безработная и чьи планы на замужество более чем расплывчаты?
— Конечно, это ваше дело, — поспешно добавил Джефф. — Мы с Дайаной не осуждаем ваш выбор, но он влияет на Рен.
Тесс заговорила так твердо, как могла.
— Единственная причина, по которой наши планы расплывчаты, состоит в том, что у нас не было причин торопиться. До сих пор.
Она не могла смотреть на Иена. Выдал ли он ее в этот момент?
Джефф повернулся к нему.
— После вашего первого телефонного звонка я еще немного покопался. В вашей биографии указано, что вы вовсю развлекались, когда вам было немного за двадцать.
— Развлекался — мягко сказано, — категорично сказал Иен. — Моя семья отреклась от меня. Я чересчур много пил, употреблял наркотики и жил на улице. Я не мог работать, и меня не заботило ничего, кроме как оставлять свой след на любой плоской поверхности, привлекавшей мое внимание.
— У тебя была пародия на семью! — заявила Тесс. — Счастье, что ты от них ушел.
Джефф и глазом не моргнул, услышав самооценку Иена.
— Меня восхищают люди, который признают свои ошибки. И вы наверняка восполнили это не только своей карьерой, но и своей благотворительной деятельностью.
«Какая еще благотворительная деятельность?» — про себя удивилась Тесс.
Иен отмахнулся.
— Никакой работы по этому поводу. Выписывать чеки легко, вряд ли это показатель сильной личности.
— Вы слишком скромничаете, — возразил Джефф. — А как насчет времени — не говоря уже о деньгах — которое вы проводите в этих общественных художественных центрах?
Еще одна вещь, о которой Тесс не знала.
Иен нахмурился.
— Всякий раз, когда сокращают бюджет, всегда первым делом нацеливаются на искусство. Более чем недальновидно, учитывая, что порой оно единственное спасение для детей в кризисной ситуации.